Двадцатый век принес человечеству множество разочарований: обесценилась человеческая жизнь, потеряли привлекательность идеалы свободы, равенства и братства, за которые так истово боролись раньше. Понятия добра и зла приобрели новую окраску и даже оценку. Все то, в чем люди были уверены, стало относительно. Даже такое абсолютно стабильное понятие, как «знание», подверглось жесткой критике и сомнению. С того момента, как философия стала активно вмешиваться в науку, в жизни ученых наступили тревожные времена. Методологический анархизм Пола Фейерабенда сыграл в этом немаловажную роль. О его философских взглядах расскажет наша статья.

Провокатор научного сообщества

Пол Карл Фейерабенд в традиционном философском мире был настоящим Мало того что он поставил под сомнение все общепринятые нормы и правила научного познания. Он сильно пошатнул авторитет науки в целом. До его появления наука была оплотом абсолютного знания. По крайней мере это касалось тех открытий, которые уже были доказаны. Как можно подвергнуть сомнению Фейерабенд показал, что это вполне реально. Он не чурался и откровенного эпатажа. Любил при случае ввернуть высказывание Маркса или Мао Дзэдуна, сослаться на достижения шаманов Латинской Америки и успехи их магии, всерьез доказывал необходимость не проходить мимо силы экстрасенсов. Многие философы того времени воспринимали его просто-напросто как хулигана или клоуна. Тем не менее его теории оказались одними из самых интересных достижений человеческой мысли двадцатого века.

Мама-анархия

Одной из самых известных работ, которые написал Пол Фейерабенд, является книга «Против методологического принуждения». В ней он убедительно доказывает, что абсолютное большинство научных открытий произошло не с использованием общепринятых понятий, а как раз благодаря их отрицанию. Философ призывал взглянуть на науку чистым взором, не замутненным старыми правилами. Нам часто кажется верным то, что привычно. На поверку же оказывается, что к истине ведут совсем другие предположения. Поэтому Пол Фейерабенд провозгласил принцип «возможно все». Проверяй, а не доверяй — таков основной посыл его философии. На первый взгляд ничего экстраординарного в этом нет. Но философ решил проверить даже те теории, которые давно стали столпами в своей области. Чем незамедлительно вызвал острое неприятие к себе в среде классического ученого мира. Он подверг критике даже принцип мышления и поиска истины, которому веками следовали исследователи.

Альтернативный способ мышления

Что же предлагает взамен Пол Фейерабенд? Против способа построения выводов из уже имеющихся наблюдений и доказанных истин он призывает использовать несовместимые, на первый взгляд абсурдные гипотезы. Такая несовместимость способствует расширению научного кругозора. В результате ученый сможет лучше оценить каждую из них. Философ советует также не брезговать обращением к давно забытым теориям, словно следуя поговорке, что все новое - это хорошо забытое старое. Объясняет это Фейерабенд очень просто: ни одну теорию невозможно полностью обезопасить от возможности опровергнуть ее каким-либо утверждением. Рано или поздно найдется факт, который поставит ее под сомнение. Кроме того, не стоит отметать и чисто человеческий фактор, ведь факты ученым отбираются уже исходя из из одного желания доказать свою правоту.

Пол Фейерабенд: философия науки

Еще одним немаловажным требованием философа к научному познанию было наличие множества конкурирующих теорий, то есть пролиферация. Взаимодействуя друг с другом, они будут постоянно совершенствоваться. При доминировании же одной теории она рискует закостенеть и превратиться в некое подобие мифа. Фейерабенд был ярым противником идеи о таком развитии науки, когда новые теории логически вытекают из старых. Он считал, что, напротив, каждая следующая гипотеза отменяет действие предыдущей, активно ей противоречит. В этом он видел динамику развития человеческой мысли и будущее человечества.

Клуб знатоков

Некоторые высказывания Фейерабенда можно принять как отрицание состоятельности науки вообще. Но это не совсем так. Он просто указывает нам, что не стоит безоговорочно полагаться на непогрешимость науки. К примеру, в отличие от своего современника Поппера, который предлагал ученому опровергать собственные теории, Пол Фейерабенд настаивал на том, что необходимо обеспечивать свои гипотезы сразу несколькими объяснениями. Желательно построенными на разных основаниях. Только так, по его мнению, можно избежать слепой уверенности в своей правоте. Это немного похоже на игру «Что? Где? Когда?», в которой знатоки прорабатывают на всякий случай несколько гипотетических ответов, экспериментально выбирая наилучший.

Вопросы, оставшиеся без ответа

Одна из самых скандальных книг, которые написал Пол Фейерабенд, - «Против метода». Идею для ее создания подал философу его друг Имре Лакатос. Смысл работы заключался в том, что каждую гипотезу, сформулированную в этой книге Фейерабендом, Лакатос подвергнет жесточайшей критике и создаст свою — опровергающую. Конструкция в виде своеобразной интеллектуальной дуэли была как раз в духе основоположника методологического анархизма. Помешала претворению этой идеи смерть Лакатоса в 1974 году. Однако Фейерабенд все равно выпустил книгу в свет, пусть и в таком половинчатом состоянии. Позже философ писал, что своими нападками на рационалистическую позицию в этом произведении хотел вызвать Имре на их защиту.

Пол Фейерабенд. «Наука в свободном обществе»

Пожалуй, это произведение философа произвело еще больший скандал, чем «Против метода». В нем Фейерабенд предстает как откровенный антисциентист. Он разбивает в пух и прах все то, во что многие поколения ученых верили, как в Священный Грааль. Вдобавок ко всему в предисловии к этой вызывающей книге философ признается, что все это он просто выдумал. "Жить на что-то надо," - доверительно говорит он. Вот Фейерабенд и создал всю эту теорию, чтобы по возможности больше эпатировать публику. И тем самым вызвать ее горячий интерес, что не может не сказаться на продажах книги. Мало кто из серьезных ученых может честно признаться, что все его изыскания надуманы. Хотя частенько именно так и оказывается на самом деле. С другой стороны, возможно, это очередная провокация?

Шут гороховый или право имеет?

Чего хотел добиться своими теориями Пол Фейерабенд? Направление философской мысли в 20 веке весьма трудно описать одним термином. Различные «измы» расцвели пышным цветом не только в искусстве, но и в науке, а эпатаж как способ высказывания и позиционирования себя миру стал одним из самых действенных. Вызывая возмущение и раздражение у людей своими провокационными гипотезами, Фейерабенд хотел спровоцировать на опровержение их. Вы не согласны? Считаете мой подход неправильным? Переубедите меня! Приведите свои доказательства! Он словно бы стимулирует человечество не доверяться слепо давно известным истинам, а находить ответы самостоятельно. Возможно, если бы книга «Наука в свободном обществе» увидела свет в ее первоначально задуманном варианте, многие вопросы по поводу творчества Фейерабенда отпали бы сами собой.

Был ли Пол Фейерабенд антисциентистом или создал новую концепцию познания? Читая его работы, трудно ответить на этот вопрос. Несмотря на то что формулировал свои идеи он предельно четко, даже резко, возникает впечатление, что все это - лишь нагромождение провокационных высказываний. Пожалуй, главной заслугой философа стало его указание на непогрешимость науки и на необходимость поиска альтернативных путей познания мира. В любом случае познакомиться с творчеством этой интереснейшей личности точно стоит.

Пол Фейерабенд (р. 1924) - один из представителей постпозитивистской философии науки, оппонент и друг И. Лакатоса. Концепция науки П. Фейерабенда носит название «методологического анархизма» - по аналогии с анархизмом политическим.

Анархизм понимался П. Фейерабендом прежде всего как свобода от власти каких-либо методологических правил, о чем свидетельствует название его программной работы «Против методологического принуждения».

По П. Фейерабенду, методологических правил, которые не были бы нарушены (причем нарушены с пользой для развития науки), не существует. Хотя методология науки и выглядит правдоподобной и обоснованной, абсолютное большинство крупных научных открытий делается не по ее рекомендациям, а, чаще всего, вопреки.

Правила не обладают какой-либо истинностью. Их убедительность имеет не эпистемологические (эпистемология - раздел философии, изучающий источники, формы и методы научного познания, условия его истинности, способности человека познавать действительность), а психологические и культурные корни, - правдоподобным нам кажется то, что привычно, а привычно то, что было навязано в процессе прохождения через систему пропаганды существующей традиции. Поэтому руководствоваться правилами в научном исследовании нецелесообразно. Отсюда требование ГІ. Фейерабенда заменить все методологические рекомендации одной - «все дозволено!».

В противовес методологии принуждения П. Фейерабенд формулирует собственные «методологические» установки:

1. Контриндукция . Фейерабенд рекомендует «вводить и обосновывать гипотезы, которые несовместимы с хорошо обоснованными теориями или фактами», т.к. это работает на расширение научного кругозора: сопоставление альтернативных теорий позволяет лучше оценить каждую из них - со всеми ее достоинствами и недостатками. С этой же целью ученому стоит сохранять в поле зрения теории, давно утратившие свой авторитет.

2. Пролиферация (неконтролируемое размножение) теорий. Наличие многих конкурирующих теоретических систем гарантирует их постоянное совершенствование, а отсутствие «оппозиции» превращает доминирующую теорию в подобие мифа. Кроме того, размножение теоретических концепций влечет за собой и увеличение фактического материала.

3. Иррациональность обоснования. Цель - уравнять в правах логику обоснования теории и логику открытия. В позитивизме производство нового знания не подлежит никакому нормированию, тогда как на его обоснование накладывается ряд методологических норм и стандартов. Согласно П. Фейерабенду эта ситуация в корне несправедлива, поскольку каждая новая теория диктует свою собственную (а не стандартно традиционную) процедуру доказательства, в том числе и эмпирического. Специфика теории влечет за собой аналогичную специфику своего эмпирического содержания и наоборот.

4. Принцип несоизмеримости (строгой взаимосвязи логического аппарата теории и решаемых ею проблем и невозможность использовать их отдельно друг от друга или «привить» теоретический аппарат к неродственной ему проблематике) распространяется не только на различные научные теории, но и на сравнение науки с другими типами дискурса - мифом, религией и т. п.

Этические основы науки

Высокая роль и растущее значение науки в жизни современного общества, с одной стороны, а с другой - опасные негативные социальные следствия бездумности, а порой и откровенно преступного использования достижений науки повышают в наши дни требования к нравственным качествам ученых, к этической стороне научной деятельности. Научно-исследовательская работа требует от ее исполнителей соблюдение ряда принципов поведения в научном сообществе. Эти принципы определяются совокупностью морально-этических ценностей, присущих данному виду творческой деятельности. Их содержание сложилось исторически и совершенствуется самим научным сообществом в соответствии с условиями современности.

Научная этика - это совокупность установленных и признанных научным сообществом норм поведения, правил морали научных работников, занятых в сфере научно-технологической и научно-педагогической деятельности.

Основная идея этики науки была выражена ещё Аристотелем - «Платон мне друг, но истина дороже». С XIX века научная деятельность стала профессиональной.

В нормах научной этики находят свое воплощение, во-первых , общечеловеческие моральные требования и запреты , такие, например, как «не укради», «не лги», приспособленные к особенностям научной деятельности. Как нечто подобное краже оценивается в науке плагиат, когда человек выдает научные идеи, результаты, полученные кем-либо другим, за свои; ложью считается преднамеренное искажение (фальсификация) данных эксперимента.

Во-вторых , этические нормы наукислужат для утверждения и защиты специфических, характерных именно для науки ценностей . Американский социолог Р.К. Мертон предложил четыре основополагающих ценности.

Первая – универсализм: у беждение в том, что изучаемые наукой природные явления повсюду протекают одинаково и что истинность научных утверждений должна оцениваться независимо от возраста, пола, расы, авторитета, титулов и званий тех, кто их формулирует. Результаты маститого ученого должны подвергаться не менее строгой проверке и критике, чем результаты его молодого коллеги.

Вторая - общность , смысл которой в том, что научное знание должно свободно становиться общим достоянием. Публикуя результаты исследования, ученый не только утверждает свой приоритет и выносит полученный результат на суд критики, но и делает его открытым для дальнейшего использования всеми коллегами.

Третья - бескорыстность , когда первичным стимулом деятельности ученого является поиск истины, свободный от соображений личной выгоды (обретения славы, получения денежного вознаграждения).

Четвертая - организованный скептицизм : каждый ученый несет ответственность за оценку доброкачественности того, что сделано его коллегами, и за то, чтобы сама оценка стала достоянием гласности. При этом ученый, опиравшийся в своей работе на неверные данные, заимствованные из работ его коллег, не освобождается от ответственности, коль скоро он сам не проверил точность используемых данных. Из этого требования следует, что в науке нельзя слепо доверяться авторитету предшественников, сколь бы высоким он ни был. В научной деятельности равно необходимы как уважение к тому, что сделали предшественники, так и критическое отношение к их результатам.

Можно выделить следующие обобщенные этические принципы научной деятельности, которые признаются большинством ученых:

· самоценность истины;

· ориентированность на новизну научного знания;

· свобода научного творчества;

· открытость научных результатов;

· исходный критицизм.

Принцип самоценности истины подразумевает ориентацию исследователя и научной деятельности на поиск объективного знания, а не на личные, групповые, корпоративные или национальные интересы. Истина и только истина - основная ценность деятельности в сфере науки.

Новизна научного знания . Наука существует, только развиваясь, а развивается она непрерывным приращением и обновлением знания. Необходимость получения новых фактов и создания новых гипотез обуславливает обязательную информированность исследователя о ранее полученных в этой области науки знаниях.

Свобода научного творчества - идеальный, но не всегда реализуемый принцип научной деятельности. Для науки нет и не должно быть запретных тем, и определение предмета исследований есть выбор самого ученого. Любой результат должен быть внимательно проанализирован и оценен научным сообществом.

Всеобщность или открытость научных достижений . На результаты фундаментальных научных исследований не существует права интеллектуальной собственности, ибо они принадлежат всему человечеству. Автор и никто другой не может запретить использовать научные результаты или требовать какой-либо компенсации за их использование, кроме ссылки на авторство.

Исходный критицизм . Принцип, который подразумевает открытость для сомнений по поводу любых результатов научной деятельности, как своих собственных, так и публикуемых другими учеными.

Таким образом, в науке взаимоотношения и действия каждого из них подчиняются определенной системе этических норм, определяющих, что допустимо, что поощряется, а что считается непозволительным и неприемлемым для ученого в различных ситуациях. Эти нормы возникают и развиваются в ходе развития самой науки, являясь результатом своего рода «исторического отбора», который сохраняет только то, что необходимо науке и обществу на каждом этапе истории.

20 вопрос.

Разработка философии герменевтики как одного из направлений современной европейской философии была начата итальянским историком права Эмилио Бетти (1890–1970), а затем продолжена немецким философом Хансом Георгом Гадамером (1900–2002) в его работах «Герменевтический манифест» (1954), «Общая теория понимания» (1955), «Истина и метод» (1960). Гадамер реконструирует учение своих предшественников и создает философию понимания . В его определении это способ освоения мира человеком, в котором наряду с теоретическим знанием существенную роль играет непосредственное переживание («опыт жизни»), состоящий из различных форм практики (опыт истории), формы эстетического переживания, («опыт искусства»). Хранилищем опыта являются язык, искусство. Источниками опыта служат образование, предания, культурные традиции, осмысливаемые индивидом в обществе. Герменевтический опыт в учении Гадамера носит незавершенный характер, что, как он считает, является эпистемологической проблемой общества. При этом существенна роль самопонимания субъекта и его совпадение с интерпретацией, истолкованием своей экзистенции. Главный смысл понимания чужого текста философ видит в «перемещении в чужую субъективность». Поистине: понять другого невозможно, не ощутив себя на его месте! Гадамер в книге «Истина и метод. Основные черты философии герменевтики» продолжает метафизические традиции Платона и Декарта, отстаивает идею о том, что главным носителем понимания традиций является язык.

Основой герменевтики Гадамер считал так называемую понимающую психологию как способ непосредственного постижения целостности душевно-духовной жизни. Основную проблему герменевтики он сформулировал следующим образом: «Как может индивидуальность сделать предметом общезначимого объективного познания чувственно данное проявление чужой индивидуальной жизни?» Анализируя «чистое» сознание, Гадамер выделяет несознаваемый фон интенциональных актов, отводя герменевтике роль учения о бытии в традициях гегелевской диалектики. Он приходит к убеждению, что слишком тесная связь бытия со своим прошлым является помехой для исторического понимания подлинной сущности и ценности. Согласно Гадамеру, основу исторического познания всегда составляет предварительное понимание , заданное традицией, в рамках которой происходят жизнь и мышление. Предпонимание доступно исправлению, корректировке, но освободиться от него полностью невозможно. Безпредпосылочное мышление Гадамер рассматривал как фикцию, не учитывающую историчность человеческого опыта. Носителем понимания является язык, языковое понимание, раскрытое в трудах В. Гумбольдта.

Сознание – «нетематический горизонт» – дает некоторое предварительное знание о предмете, составляющее содержание «жизненного мира», лежащего в основе возможного взаимопонимания индивидов. По мнению философа, при любом исследовании далекой от нас культуры необходимо прежде всего реконструировать «жизненный мир» культуры, в соотнесении с которым мы можем понять смысл отдельных ее памятников. О бытии культуры вещают произведения поэтов – знатоков языка.

Основными понятиями философии Гадамера являются «практика», «жизнь», «слово», «диалог». Герменевтический опыт, т.е. перемещение в чужую жизнь, основан на стремлении понять «другого». В основе геменевтического опыта лежит предание, отраженное в фольклоре; опыт жизни, включающий прожитые события в поколениях, хранящиеся в народной памяти, в легендах, искусстве, культуре, в словоупотреблении. Искусство, считает Гадамер, способно дать философии жизни новый импульс. Культурные традиции способствуют самоосмыслению и интеграции личности в обществе, постулируя ее генетическую укорененность. Так совершается герменевтический круг, устанавливая связь поколений и их преемственность; отмечается эпистемологическая незавершенность герменевтического опыта (перемещения в чужую субъективность).

Гадамер пишет: «Опытный человек предстает перед нами как принципиально адогматический человек, который именно потому, что он столь многое испытал и на опыте столь многому научился, обладает особой способностью приобретать новый опыт и учиться на этом опыте. Диалектика опыта получает свое итоговое завершение на каком-то итоговом знании, но в той открытости для опыта, которая возникает благодаря самому опыту» .

Главное, что обретается в опыте, – готовность к обновлению, изменению, к встрече с «иным», которое становится «своим». Опыт переживаний, ошибок, страданий, разбитых надежд приводит к осознанию своих границ и одновременно к открытости конечного человеческого существа в свете всеобщего, универсального. Открытость опыта, знание того, что можно ошибиться, приводят к поискам истины через личностное постижение на основе собственного опыта. Но опыт – не только нравственное испытание, он испытывает «на прочность» наши умения. Опыт практичен. Он усмиряет фантазии, привязывает разум к действительности. На пути познания можно придти к истинному знанию и заставить природу служить себе.

Процесс понимания Гадамер делит на составные части. Он выделяет предпонимание , которое вырастает из обращенности к делу в виде предмнения, предрассуждения, предрассудка. В предпонимании замешана традиция: мы всегда находимся внутри предания, считает философ. Человек в восприятии текста позволяет ему «говорить». Если человек хочет понять текст, то он должен его «выслушать».

Герменевтик вторгается в субъективность человека. Понимание не есть перенесение в чуждую субъективность. Оно выступает в качестве расширения своего горизонта и обозрения иного «нечто» в правильных пропорциях. У Гадамера вещи не заговаривают лишь потому, что они не обладают умением говорить. В своем молчании, однако, они определяют строй языка, той среды, в которой человек живет. Вещь сохраняет себя в слове. Мышление есть экспликация слова.

Много внимания Гадамер уделяет пониманию прекрасного , которое для него есть Благо. Прекрасное в самом себе несет ясность и блеск, это способ явления благого, сущего, данного в открытом виде, в соразмерности и симметрии. Прекрасное – это венец понимания, его полнота.

Теоретическое наследие Гадамера противоречиво. В его книге «Истина и метод» отразилась цель жизни философа. В ней заявлено описание двух проблем – истины и метода. По этому поводу критики иронизировали: правильное название книги должно быть не «Истина и метод», а «Истина, но не метод». В одном из писем своему критику Гадамер писал: «В сущности, я не предлагаю никакого метода, а описываю то, что есть» .

В. А. Канке, исследовавший теоретическое наследие Гадамера, справедливо отмечает: «...За годы, прошедшие после выхода в свет „Истины и метода“, в полной мере выделена их историчность. Это существенно сблизило понимание естественных и гуманитарных наук. Противопоставление герменевтики естественным наукам потеряло былую остроту»

Постпозитивистская философия науки (П. Фейерабенд, С. Тулмин).

Основу концепции П.Фейерабенда, названной им "эпистемологическим анархизмом", составляет Принцип Пролиферации (размножения) ТЕОРИЙ, утверждающий, что ученые должны стремиться создавать теории, несовместимые с существующими и признанными теориями. Этот принцип был выдвинут Фейерабендом на основе разработанного Поппером и Лакатосом положения о том, что при столкновении научной теории с некоторым фактом для ее опровержения необходима еще одна теория (придающая факту значение опровергающего свидетельства). Создание альтернативных теорий, по Фейерабенду, способствует их взаимной критике и ускоряет развитие науки. Принцип пролиферации призван обосновывать у Фейерабенда плюрализм в методологии научного познания.

Плюрализм В Методологии Науки - принцип методологии Фейерабенда, являющийся следствием принципа пролиферации теорий. Соединение у Фейерабенда плюрализма с тезисом о несоизмеримости теорий в итоге порождает анархизм, суть которого состоит в том, что каждый ученый может изобретать и разрабатывать свои собственные теории, не обращая внимания на противоречия и критику. По Фейерабенду, деятельность ученого не подчинена никаким рациональным нормам, поэтому развитие науки иррационально, и наука ничем не отличается от мифа и религии, представляя собой одну из форм идеологии, поэтому следует освободить общество от "диктата науки", отделить науку от государства и предоставить науке, мифу, магии, религии одинаковые права в общественной жизни.

Концепция С. Тулмина

Концепцию С. Тулмина кратко характеризуют следующие понятия:

В основе научных теорий лежат стандарты рациональности и понимания. Ученый считает понятными те события или явления, которые соответствуют принятым им стандартам. То, что не укладывается в "матрицу понимания", считается аномалией, устранение которой (т.е. улучшение понимания) выступает как стимул эволюции науки. Рациональность научного знания, по Тулмину, есть соответствие принятым стандартам понимания. Стандарты рациональности меняются с изменением научных теорий непрерывного процесса отбора концептуальных новшеств.

С. Тулмин рассматривает содержание теорий не как логические системы высказываний, а как своеобразные популяции понятий. Согласно Тулмину, основные черты эволюции науки сходны с дарвиновской схемой биологической эволюции. Содержание концептуальных популяций (аналог биологических видов) подвержено изменению, что влечет за собой изменение методов и целей научной деятельности; возникновение концептуальных новшеств балансируется процессом критического отбора (аналог биологической мутации и селекции). Этот двойственный процесс приводит к заметному изменению лишь при определенных условиях (аналог выживания или вымирания видов в борьбе за существование); сохраняются те концептуальные варианты, которые лучше адаптируются к требованиям интеллектуальной среды.

Многообразие концепций философии науки, разработанных в рамках постпозитивизма, вызвало много новых проблем. Результатом этого стало осознание безнадежности создания общепризнанной теории, описывающей строение и развитие науки. Данное обстоятельство повлияло на завершение очередного этапа в философии позитивизма - постпозитивизма.

13. Постструктуралистская "деконструкция" научного знания

(Ж. Деррида)

Постструктурализм - это направление представляют социальныетеоретики и социологии, которые пытались хаотичную сущность социального мира рассматривать как определенный текст, истолковывая его с помощью инструментария, прежде всего, семиотики (наука о знаках и знаковых системах), а также разного рода леворадикальных теорий, применяемых в социальном познании.

В итоге ученые, проявляя воистину незаурядное социологическое воображение, пытались создать новаторские теоретическо-методологические подходы, которые позволяют углублять наши представления о характере новых социальных тенденций, о том, в каких направлениях идет развитие человеческой цивилизации.

Жак Деррида (Derrida) – французский социальный теоретик, родился в 1930 году. Преподавал в ведущих университетах Франции – Сорбоне, ВысшейНормальной школе, Высшей школе социальных исследований.

Ж. Деррида был одним из учеников Фуко, что и предопределило постструктуралистскую направленность его произведений. В 1966 г. Ученый провозгласил приход эры постструктурализма и написал на эту тему много работ. Ж. Деррида автор порядка сорока книг. Среди его произведений: «Нечто, относящееся к грамматологии», «Рассеивание», «Монолингвизм другого», «Призраки Маркса», «Хора», «Сила закона» и др. Ряд его работ переведен на русский язык: «Эссе об имени», «Голос и феномен», «Позиции», «Письмо и различие», «Страсти».

Грамматология: неодетерминистская теория развития Так же как М. Фуко, Деррида использует методологический инструментарий языкознания для интерпретации новых социальных реалий, придавая ему новый, особый смысл. Так, изначально грамматология появилась как лингвистическая дисциплина, изучающая взаимосвязи между письменными знаками и звуками речи.

В постструктурализме Дерридыграмматология – теория, изучающая роль письменности в культуре и истории человеческой цивилизации. При этом в письменном языке видятся не какие-либо законы, а прежде всего, случайности и нестабильности. В разных контекстах слова имеют различные значения. Более того, сама письменность трактуется вне принудительной каузальности между буквамиалфавита и звуками речи, а как любая программа, определяющая содержание процессов (графема или генетический код, задающий развитие качеств человека, кибернетическое программирование и т.д.). Тем самым грамматология обретает устремленность к философии и социологии с акцентом на использование эмпирического анализа конкретных письменностей.

Как считает Деррида, именно грамматология, её теоретико-методологический аппарат позволяют показать культурно-пространственную и временную ограниченность логоцентризма западной науки, традиционного детерминизма, обосновывающего универсальность общественных законов. Ученый полагает, что логоцентризм сдерживал развитие науки, культуры, подавлял интеллектуальные и социальные свободы. «То, что провозглашается здесь как наука о письменности, грамматология, отнюдь не есть наука в западном смысле этого слова, – пишет ученый, – ведь для начала это вовсе не логоцентризм, без которого западная наука просто не существует. Либерализация старого мира есть, по сути, создание некоторого нового мира, который уже не будет миром логической нормы, в котором окажутся под вопросом, будут пересмотрены понятия знака, слова, письменности».

Чтобы обосновать отказ от принудительной каузальности, внешней причинности развития современных социальных реалий, Деррида используетметафору о «Смерти Автора», развивая тем самым идеи своего учителя – М. Фуко о гибели традиционной стабильности, выраженные также метафорически посредством понятия о «Смерти субъекта». Постулат о смерти Автора, по существу, означает отрицание роли внешней причинности вообще и диктатуры Творца, задающего жесткие параметры социальной жизни, в особенности.

Так, показывая принципиальное отличие современного общества от традиционного, Деррида прибегает к сравнению роли Автора в традиционном и современном театрах. В первом случае текст спектакля представляет нечто «святое, неприкосновенное». Автор всецело определяет смысл произведения. Режиссеры и артисты являются лишь, используя слова Дерриды, «порабощенными интерпретаторами» пьесы. Публика вообще представляет пассивных наблюдателей. Это –«теологический» театр. Иное дело в современном театре (читай – обществе). Диктатура Автора закончилась. Никто – ни Бог, ни Автор, ни политические или интеллектуальные авторитеты более не могут задать господствующий вариант прочтения и исполнения пьесы (нашего образа жизни). Автор умирает. Его роль начинаем исполнять все мы, становясь творцами собственной судьбы.

Анологичное касается структур общества. Нет более ни «объективных законов», ни принудительной каузальности, ни примера, который является образцом. В работе «Страсти» Деррида, заочно полемизируя со сторонниками традиционного детерминизма, в частности, пишет: «Какой пример? Вот этот. Несомненно, говоря «вот этот», я уже говорю больше и нечто другое, я говорю нечто, что выходит за рамки todeti, данности этого примера. Сам пример в качестве такового выходит за рамки своей единичности в той же степени, что и своей идентичности. Вот почему примера нет, хотя и существует лишь это; безусловно, я слишком часто на этомнастаивал, приводя различные примеры. Показательность примера, несомненно, никогда не является его образцовостью».

Таким образом, остаются лишь саморефлексирующие структуры, подверженные непредсказуемым случайным флуктуациям. Общественное будущее детерминировано не прошлым, а создается через «вдруг-события» и «соприсутствие» отдельных суверенных индивидов. Однако сказанное не означает тотального отрицания линейного развития с действием традиционной причинности.

Так же как и сторонники синергетики постструктуралисты подобное развитие рассматривают как частный случай. «Суверенность не уклоняется от диалектики», – замечает Деррида.

Концепция науки П. Фейерабенда интересна тем, что по сравнению с другими критицистами П. Фейерабенд более радикально отходит от попперианского понимания природы научного знания и научного метода, превращаясь в ходе своей философской эволюции из последователя К. Поппера в его наиболее откровенного критика. Сверхзадачей Поппера было спасение эмпиризма от иррационалистических выводов Д. Юма. И Поппер и его последователи стремились построить наиболее рационалистическую версию эмпиризма в методологии. П. Фейерабенд, начав с решения той же самой задачи, в конечном счете пришел к выводу о несостоятельности эмпиризма во всех его вариантах и противопоставил рационалистическим версиям эмпиризма в методологии концепцию «методологического анархизма», которая явно тяготеет к иррационализму. Поэтому концепцию науки П. Фейерабенда можно рассматривать как своего рода итог развития постпозитивистских идей, как продукт распада постпозитивизма.

Как и другие критицисты, П. Фейерабенд начал с попыток улучшения эмпиристской методологии науки. П. Фейерабенд считает, что для сохранения революционизирующего влияния опыта принцип эмпиризма должен быть дополнен принципом теоретического плюрализма. Так он считал, что можно быть хорошим эмпиристом, в случае если есть готовность работать со многими альтернативными теориями, а не с одной точкой зрения и «опытом». Как он считал, теоретический плюрализм – это существенная черта всякого научного знания, которое претендует на объективность.

Согласно П. Фейерабенду, именно существование теоретических альтернатив предохраняет науку от стагнации и превращает опыт из средства догматизма науки в фактор ее развития. П. Фейерабенд считает, что метод теоретического плюрализма сохраняет существенный элемент эмпиризма, так как решение о выборе между альтернативами базируется на решающих экспериментах, хотя область таких экспериментов становится более ограниченной.

Методологический релятивизм П. Фейерабенда выражается в принятии им формулы «все подходит». Это означает, что не следует обращать внимание на какие-либо методологические регулятивы научного мышления при создании и принятии научных теорий. Таких надежных регулятивов просто не существует, они создаются нами и меняются от эпохи к эпохе. Поэтому можно развивать любые теоретические идеи.

В рамках методологического анархизма П. Фейерабенд начинает развивать антисциентистский или экзистенциалистский мотив в философии науки. Он постоянно подчеркивает, что и сама наука и стандарты научности являются нашими творениями зависят от нас. Поэтому в нашей власти заставить науку служить нашим желаниям.

П. Фейерабенд считает, что его доктрина методологического анархизма и релятивизма не только позволяет превратить науку из «дракона в кошечку», но и покончить с засильем науки в современной человеческой культуре. «Отделение церкви от государства должно быть дополнено отделением науки от государства», что, по его мнению, позволило бы в школе наряду с математикой преподавать мистику и магию, так как последние должны рассматриваться как вполне законные виды духовной деятельности. Методологический анархизм из философии науки превращается П. Фейерабендом, в своего рода философию культуры.

В целом, если рассматривать концепцию науки, предлагаемую П. Фейерабендом, можно сделать вывод, что позитивной концепции науки он не дает, ограничиваясь лишь критикой методологии эмпиризма.