Тема: Хо зяйственное освоение кубанских степей в I половине XIX века.

Цель: познакомить учащихся с условиями занятий населения в половине XIX века в связи с освоением кубанских земель.

Задачи:

Образовательная: сформировать представление о хозяйственном освоении кубанских степей, с условиями жизни и занятий населения Кубани в сельской местности.

Развивающая: развить у учащихся влечение к поисковой работе с целью популяризации краеведческого материала о своей малой родине

Воспитательная: повысить интерес учащихся к изучению истории родного края, воспитывать патриотизм, гражданственность.

Форма урока: урок новых знаний

План урока.

I. Организационный момент. Постановка цели урока.

Повторение ранее изученного материала с целью подготовки и восприятия новой темы.

II. Изучение новой темы:

1. Как природные факторы способствовали быстрому заселению кубанских земель

2. Раскрытие понятия «Заимочная форма землепользования»

3. «Хозяйственная деятельность черноморцев».

III. Закрепление. Выводы о хозяйственном освоении кубанских степей.

IV. Домашнее задание.

Конспект урока

I. Организационный момент.

Учитель: Самым главным событием исторического значения, которое определило дальнейшую судьбу нашего края, явилось переселение на Кубань в 1792-1793гг. Черноморского войска. Земли правобережной Кубани, тысячелетиями топтаные копытами коней кочевников, стали осваиваться казаками – постоянным населением Начавшиеся на исходе XVIII века преобразования были продолжены в XIX столетии. Каким оно было для Кубани? Об этом вам предстоит узнать на сегодняшнем уроке, который мы проводим в нашем школьном музее.

Жить на Кубани и не любить этот благодатный край нельзя. Русский писатель А.П.Чехов, много раз бывая на Кубани, навсегда сохранил интерес к ней, к природе, к людям. Подлинный гимн нашему краю «пропет» Антоном Павловичем в рассказе «Барыня» в 1882 году. Здесь земля Кубани – символ свободы, вольной и счастливой жизни. Герой повествования, Степан, мечтает «бежать подальше…, в Кубань». А своему брату Чехов писал: «Ах, как хороша Кубань! Какое чудное приволье на кубанских степях! И жизнь здесь шире, и лето длинней, и народ удалей!…»

Эти слова станут эпиграфом нашего урока. Но так ли легко жилось нашим предкам в начале XIX века, чем они занимались, и как пришлось обживать эту дикую, заросшую ковылем и высокой травой, нераспаханную землю?

III. Изучение новой темы.

1).

Учащимся задается вопрос: «Как природные факторы способствовали быстрому заселению кубанских земель?»

*рассказывают о рельефе, климате, почвах Кубани. (Вывод имеются здесь и горы, и леса, и реки, и моря, и равнины. Климат теплый, влажность с морей Черного и Азовского. Это привлекало население в эти края).

2). Земли в малонаселённых куренях было так много, что никто не выдвигал каких-либо претензий соседу, никого не обвиняли в незаконном её захвате. Такую форму землепользования, которая возможна только при большом количестве свободных земель, называли вольнозахватной или заимочной . Заселение земель шло с целью окончательного покорения горских племён. Переселенцам мужского пола давали 20 десятин на душу, зачисляли в казачье войско.

Семьям, переселившимся по собственному желанию, назначали в вечную, частную и потомственную собственность землю: офицерам и казакам от 25 до 50 десятин земли, а другим сословиям – от 5 до 10 десятин земли.

Вопрос ученикам: «Как вы думаете, почему офицерам давали так много земли?»

Заимочная форма землепользования была очень выгодна зажиточной казачьей старшине, владевшей большим количеством рабочего скота, имевшей сельскохозяйственный инвентарь и в полной мере использовала привилегии данные ей документом «Порядок общей пользы».

Массе же бедного казачества, не имевшей ни инвентаря, ни скота, завести собственное хозяйство было очень сложно, поэтому они не могли в полной мере воспользоваться обширными угодьями Черномории.

3. - Краткая характеристика развития главных отраслей хозяйственной деятельности черноморского казачества в первой половине XIX века.

Главной отраслью хозяйственной деятельности черноморского казачества в течение всей первой половины XIX века оставалось скотоводство. Казачество занимались этим и до переселения. На берега Кубани казаки пригнали большое количество скота. Особенно много его было у казачьей старшины. Так, Антон Головатый пригнал в кубанские степи из Приднестровья 15 тысяч лично ему принадлежавших лошадей и 25 тысяч голов крупного рогатого скота, полмиллиона овец.

Животноводство на Кубани было прибыльным занятием, поголовье скота быстро росло. Лошадей за полвека стало больше почти в три раза, а КРС – более чем в четыре раза, увеличилось поголовье овец, коз. Основная масса скота находилась в руках зажиточных казаков. На хуторах войсковой старшины, расположенных по берегам степных рек, сосредоточились большие табуны лошадей, гурты коров, отары овец. У бедняков же часто не было даже тягловой рабочей скотины, чтобы вспахать собственное поле.

Во многих станицах и в хуторах семьи были большие – по 15-20 человек. Прокормить такую семью, имея 1-2 коровы, конечно, невозможно вот и держали по 5-10 коров, 3-4 пары быков, 20-30 овец, а также по 6-8 свиней и очень много птицы: куры, утки, гуси, В бедных семьях скота было немного, а тягловой силы – волов, лошадей – и того меньше, а то и совсем не имелось.

И в то же время животноводство испытывало большие трудности. Фактически отсутствовала ветеринарная служба. Наблюдались частая заболеваемость и падеж животных. Болезни, случалось, уничтожали большую часть животных целого куренного селения.

Сегодня, когда Кубань является житницей страны, которая производит миллионы тонн отборной пшеницы, трудно даже представить себе, что первые шесть-семь десятилетий XIX века богатейшие кубанские черноземы почти не использовались в хлебопашестве. В 1860 году распахивалось только 6,1% войсковой земли. Земледелие играло подсобную роль. Нетронутые земли покрывались высокими травами. Освоение свободных земель шло медленно. Урожаи получали невысокие – 4-7 центнеров с одного гектара. Землепользование велось без севооборотов, с использованием залежной и переложной систем. В основном высевали озимые -пшеницу и рожь, яровые – рожь, пшеницу, гречиху, овес, ячмень, горох. На душу населения приходилось по 12-15 пудов (1 пуд=16,38кг.) зерна в год, а необходимо было 20. Часть зерна закупали на рынках Ставропольской, Екатеринославской губерний и на Дону. В урожайные годы появлялись излишки, которые шли на продажу

Выращивали также и коноплю для пряжи, лен для технического масла. Важное место занимали огородные культуры, плодовые и картофель. Сажали капусту, помидоры, лук, чеснок, свеклу, хрен, редис, огурцы

Отводился участок и под бахчу – арбузы, дыни, тыкву. Успешно занимались садоводством и выращиванием винограда.

Население Кубани занималось и пчеловодством.

Какие сельскохозяйственные орудия использовались в хозяйстве кубанцев в XIX века в ходе проведения сельхоз работ? (заранее подготовлены сообщения учениками)

. 1. Вспашка и рыхление почвы.

Ранней весной, в марте-апреле, начинали распашку земли под яровые; осенняя вспашка производилась в сентябре-октябре. Основным орудием пахоты с развитием земледелия стал тяжёлый двухколесный плуг . С конца XIX века деревянные части плуга постепенно заменяются железными. На целинных землях в тяжёлый плуг впрягалось до четырёх-шести, а на мягкой земле – до двух-трех пар быков. Многие казачьи хозяйства не имели такого количества скота, и поэтому на Кубани пахали супрягой (совместно несколькими семьями) . Для рыхления почвы и вспашки мягких земель широко применялось трехзубое украинскоерало . В рало запрягали две пары быков. В конце XIX века появились различные заводские усовершенствованные многолемешныежелезные плуги. С их появлением повысилась производительность труда, а быки в качестве тягловой силы постепенно заменяются лошадьми.

2. Посев пропашных и зерновых культур.

Посев зерновых и пропашных культур повсеместно производили ручным способом. К лукошку привязывали веревки, чтобы удобно было вешать его на плечи. Из лукошка рукой разбрасывали зерно. Пахота, боронование и посев считались исключительно мужской работой, но если в семье было мало мужчин, им помогали женщины и дети.

3.Прополка.

С первых чисел мая начиналась прополка; мотыга (сапа ) почти не выпускались из рук и попеременно применялись на бахчах, в огородах, в поле, на участках кукурузы, подсолнечника, гороха, фасоли т.д. Пололи гуртом – всей семьей. Поскольку на май назначались лагерные сборы, вся тяжесть работы обычно падала на женщин.

4. Уборка сена.

В конце мая – начале июня занимались уборкой сена. Сенокошение считалось мужской работой, однако почти во всех казачьих семьях косой владели и женщины. Сушкой сена обычно занимались женщины, мужчины укладывали его в копны и возили к скирдам.

5. Уборка зерновых .

Наиболее напряжённым периодом сельскохозяйственных работ была уборка зерновых. Старинным орудием хлеба был серп . В 80-90-е годы XIX века заменяется косой с прикрепленными параллельно клинку граблями . При уборке серпом сжатый хлеб вязали в снопы и копны. Затем хлеб возили на ток и складывали в высокие круглые стога. В конце июня - начале июля поспевали озимые, во второй половине июля – яровые. Позднее начиналась уборка проса, льна, подсолнечника, кукурузы. В уборке участвовали все – взрослые, подростки, старики. При господствующей в то время примитивной земледельческой технике работать приходилось от зари до зари. Уборочная страда во многих семьях, у которых не было средств для найма рабочей силы, затягивалась до самой зимы.

6. Молотьба.

После уборки хлеба начиналась молотьба, нередко этот процесс затягивался до самых морозов. Молотили хлеб при помощи скота – гоняли быков или лошадей, нередко запряжённых в повозку, по разостланным на току снопам. После обмолота зерно веяли на ветру при помощи лопаты . Провеянный и очищенный хлеб свозили в чувалах (мешках) и ссыпали в амбары.

Рефлексия:

Какие факторы препятствовали активному освоению земель на Кубани? В чем была сложность освоения ?

Все мы сейчас, спустя сотню лет, понимаем, что в первой половине XIX века земледельческое хозяйство имело ярко выраженный экстенсивный характер, так как хлебопашество ещё не было основной отраслью сельского хозяйства, а играло подсобную роль. Бытовало бессознательно – хищническое отношение к земле, удобрение в почву не вносилось, и она истощалась, отсутствовал севооборот, обработка велась примитивными орудиями труда, в результате труд земледельцев был очень тяжёлым и изнурительным, а урожайность составляла всего лишь 4-7 центнеров с 1 га.

Домашнее задание:

1. Б.А. Трёхбратов, Ю.М. Бодяев, учебник Кубановедение стр.8 – 13.

Хозяйственная деятельность восточнославянских переселенцев складывалась довольно трудно и дол­гое время носила неопределенный характер. На формирование крестьянского хозяйства оказали влияние следующие тесно взаимосвязанные причи­ны:

1) изменение традиционного уклада жизни:

2) изменение среды обитания;

3) незнание природно-климатических особенно­
стей местности и связанных с ними форм и методов
ведения хозяйства;

4) коренное отличие системы земледелия (в усло­
виях нагорной полосы оно было более трудоемким
и требовало значительных вложений сил и средств):

5) периодическое обновление состава переселен­
цев;

6) отсутствие приемлемой системы землепользо­
вания в новых условиях;

7) отсутствие путей сообщения и многие другие
причины.

Неизученность края и отсутствие каких-либо ре­комендаций по его освоению привели к тому, что

Каждая новая партия поселенцев повторяла ошиб­ки и испытывала те же трудности и лишения, что и предыдущие переселенцы.

Первоначальная эксплуатация края свелась к бес­пощадному расхищению природных богатств, к уничтожению вековых лесов и сплошной вырубке ценных древесных пород. Оказавшись в жестких условиях выживания, поселенцы вырубали и пло­довые деревья, чтобы облегчить себе труд сбора урожая. Многие переселенцы терпели неудачу, пы­таясь приспособить свои традиционные сельскохо­зяйственные злаки и приемы земледелия к новым, несвойственным для этого условиям. Часто пересе­ленец, не зная, с чего начать свое хозяйство, выру­бал и продавал лес с отведенного участка, сеял при­вычные культуры, и, когда лес был продан, а уро­жая не получалось, он был вынужден наниматься в работники или покидать край.

Все было, как писал МА. Краевский, "предос­тавлено на волю случая". При удачном стечении обстоятельств (правильный выбор места для посе­ления, подбор сельскохозяйственных культур и т.д.) переселенцы достаточно быстро обживались и хо­зяйства их процветали. Поэтому в конце XIX - начале XX в. поселения русских, украинцев и бело­русов имели довольно разнообразный характер. Как отмечал министр земледелия А.С. Ермолов, "...не­которые из них достигли известной степени зажи­точности, жители их принялись за разведение ви­нограда и фруктов, до персиков включительно, дру­гие же до сих пор не забыли излюбленных ими при­емов хлебной культуры и горько жалуются на то, что в Черноморском крае жить нельзя, потому что там плохо растут рожь, овес и гречиха".

Необходим был длительный период времени для обживания в новой среде и выработки определен­ной системы ведения хозяйства. Так, при расчист­ке участков переселенцы убедились в непригодно­сти своих традиционных топоров для этой рабо­ты. А.В. Верещагин писал: "Нашими русскими то­порами... при эластичности вьющихся растений работать оказалось и затруднительно, и убыточ­но. Расчистка пошла лучше и дешевле, когда были заготовлены особого рода топоры, называемые цалдами... Успех работы также весьма много зави­сит и от времени года: самыми лучшими месяцами для очистки считаются ноябрь, декабрь и январь; в это время работы идут быстро, так как папорот­ник и травы к этому времени засыхают и опадают, кустарник делается открытым...". При обработке почвы переселенцы постепенно стали использовать легкий горский плуг, мотыги, тяпки, так как в дан­ных условиях тяжелый равнинный плуг был непри­годен. Менялся и состав сельскохозяйственных культур, а также сезонность полевых работ.

По сведениям старожилов, в селениях Кузьмин-ка (Волковка), Вторая, Третья и Четвертая Роты жители занимались садоводством и хлебопаше­ством. В садоводстве в значительной степени ис­пользовались насаждения плодовых деревьев пре­жних жителей этих мест - горцев: сливы, яблони, груши, орех-фундук. Среди хлебных культур основ­ными являлись кукуруза и пшеница. Некоторые пе­реселенцы выращивали традиционные культуры: ячмень, овес, сою, картофель, коноплю (в неболь­шом количестве и там, где позволяла земля). Отдель­ные семьи отдавали предпочтение пчеловодству и табаководству. Из животных держали коров, волов, лошадей, свиней и различную домашнюю птицу. Кроме этого, значительную статью дохода состав­ляли дары леса: каштаны, грибы, ягоды, а также сбор фруктов в заброшенных черкесских садах.

Необходимо отметить, что большая часть земель, отведенных в надел переселенцам, оставалась нео­бработанной. Так, например, из 20-30 десятин, оп­ределенных на семью в дер. Раздольная, использо­валось в среднем 3,9 десятины, в дер. Навагинка - 4,2 десятины (данные на 1895 г.). Это было связано не только с трудоемким процессом обработки и большим количеством неудобной земли, но и с сис­темой общинного землепользования, которая, как показал опыт, являлась одним из существенных тор­мозов в развитии хозяйств на побережье.

Общинная форма землепользования применя­лась в селениях, образованных по Положению 1866 г. и расположенных в прибрежной и сред­ней полосе, где имелись более или менее равнин­ные участки земли. Однако в новых условиях эта форма не принесла положительного результата, так как разбросанность удобной земли, неопре­деленность границ земельных наделов, постоян­ная угроза потери отведенного участка создава­ли определенные трудности для поселенцев в освоении местности. Первые межевые работы в этих селениях стали проводить лишь в 90-х гг., поэтому многие поселенцы ограничивались раз­работкой только приусадебных участков.

30-летний опыт колонизации показал, что в ус­ловиях гористой, изрезанной многочисленными ущельями, оврагами и реками местности традици­онная для российских крестьян общинная форма землепользования оказалась непригодной, и исполь­зование подворного надела земли явилось бы опре­деленным стимулом для развития хозяйственной деятельности поселян.

По новому закону 1897 г. выбор той или иной формы владения землей предоставлялся самим пе­реселенцам, большинство которых предпочитали подворный надел. Поселенцы вновь образованных участков, располагавшихся в средней и нагорной

СОЧИ: страницы прошлого и настоящего

Полосе, все чаще обращались с ходатайствами о подворном разделе земли. И местная администра­ция шла им навстречу.

На ранее заселенных участках (до 1897 г.) разме­жевание земли происходило чрезвычайно сложно. Поскольку многие поселенцы более или менее об­жились и завели хозяйство, то при разбивке удоб­ных земель подворно приходилось считаться с фак­тическим использованием земли и возведенными постройками. При этом возникали недоразумения различного рода (удаленность надела от усадьбы, чересполосица и т.д.), из-за чего некоторые пересе­ленцы предпочитали покинуть участок, чем посту­питься своими желаниями.

Становление хозяйственной деятельности вновь прибывших поселенцев проходило все в тех же слож­ных условиях (бездорожье, заросли, болезни и т.д.). Построив временное или постоянное жилище, пе­реселенец принимался прежде всего за расчистку участка от леса, отводил на усадьбе место под ого­род и посевы зерновых культур.

Из овощей выращивали картофель, лук, капус­ту; из зерновых-почти исключительно кукурузу и пшеницу. Кукуруза оказалась незаменимым расте­нием в местном хозяйстве: ею кормили скот, птицу, из нее пекли хлеб и готовили многие блюда.

В воспоминаниях Г.И. Симонова о заселении в начале XX в. дер. Алексеевка (Гвай) находим сведе­ния о том, что переселенцы, расчистив отведенные земли, стали сажать орех-фундук, плодовые деревья, разводить огороды, а вырубленный лес продавали

скупщикам из дер. Лазаревка. Из полученных 54 десятин земли на семью (из расчета 9 десятин на мужчину) для ведения хозяйства Симоновы исполь­зовали только 5 десятин удобной земли.

Некоторые новоселы по примеру старожилов пытались заниматься табаководством (в селениях Царский-I, быв. Кузьминского и др.), но, вследствие неумелого ухода, получали урожай плохого каче­ства, стоимостью 5-8 рублей за пуд (а признанные табаководы - армяне продавали по 12 рублей).

Многие поселенцы на участках Аше, Алек, Цар­ский-1, быв. Бочаровского и других занялись пло­доводством и виноградарством. Из плодовых дере­вьев разводили преимущественно фундук, состав­лявший 21% всех посадок, затем персики (18%), сли­вы (16%), груши (15%), яблони (13%), вишни, алы­чу, инжир (9%) и черешни. Небольшое количество земли в каждом хозяйстве (не более 1/20 десятины) было занято под виноградник. Поскольку в соб­ственных садах переселенцев урожаи фруктов были ничтожны и плохого качества, большим подспорь­ем служил сбор фруктов в старых черкесских садах; их в сушеном виде сбывали в Кубанскую область, где обменивали - пуд за пуд на хлеб.

Кроме садоводства, переселенцы охотно занялись пчеловодством. В 1905 г. на участке Царский-I име­лось 218 ульев, быв. Кузьминского - 127, Алек - 97 ульев.

Поселенцы, пытаясь найти наиболее выгодное в хозяйственном отношении занятие, старались раз­водить разнообразные культуры. По сведениям ин-

Традиционная одежда адыгов отличалась красотой и практичностью, поэтому элементы адыгского костюма были заимствованы другими кавказскими народами, а позднее и казаками. В XVII-XVIII вв. повседневный мужской костюм состоял из каракулевой папахи или войлочной шляпы, бешмета, черкески, бараньей шубы, бурки, обуви, рубахи, штанов.

Черкеска (однобортный кафтан, шившийся из сукна, без ворота, в талию, со сборками) была обычно немного ниже колен. На груди (слева и справа) располагались газыри - карманы, в которых хранились патроны. Бурка выделывалась из овчин шерстью наружу и из войлока. Черкески и бурки были обычно черного цвета. Обувью адыгам служили чувяки, сапоги и поршни. Неотъемлемой частью мужского костюма было холодное оружие: сабли и кинжалы. В XVI в. в обиходе появляется огнестрельное оружие.

Женский костюм включал такие элементы, как верхнее платье, корсет, кафтанчик, шаровары, головной убор, обувь. Девушка почти не снимала корсет до замужества, поэтому у адыгеек были тонкие талии. Платье по своему покрою напоминало черкеску и шилось из бархата, шелка, парчи, ситца, шерсти, сатина. Украшением платья было золотое и золотное шитье. Женские пояса изготовлялись из металла, покрывались позолотой с чернью или серебрились. Женские шапочки украшались серебром и галунами.

Большое развитие у адыгов получили различные виды декоративно-прикладного искусства. По всему Кавказу и за его пределами высоко ценилось холодное оружие адыгских мастеров, декорировавшееся самобытным орнаментом. Славой пользовались также изделия ювелиров, гончаров и ковроделов Черкесии.

Высокий эстетический уровень, отличавший предметы материальной культуры и произведения декоративно-прикладного искусства адыгов, позволил им стать своего рода законодателями моды на всем Северном Кавказе.

Общественный быт адыгов во многом определялся семейно-общинным устройством. Семейная община («большое гнездо», «густая семья») включала до 100 человек, принадлежащих к одному роду. В рамках такой общины существовало коллективное производство и потребление. Возглавлял коллектив родственников глава семьи, после его смерти бразды правления переходили к старшему сыну.

Наряду с большесемейной общиной у адыгов имела место и малая (индивидуальная) семья, состоявшая из родителей и детей и насчитывавшая от пяти до восьми членов.

Брак у адыгов был экзогамным, то есть жениться мужчина мог лишь на девушке, принадлежащей к другому роду. Брачный союз обычно заключался между равными по статусу и социальному происхождению людьми. Несмотря на то что нормы ислама допускают многоженство, у адыгов господствовала моногамия (единобрачие). В семейном быту был распространен обычай избегания: жене не разрешалось общаться с мужчинами - родственниками мужа, супруги не называли по имени друг друга и своих детей. Мужу не разрешалось при посторонних проявлять свои отцовские чувства по отношению к детям. Распространенной формой брака был брак по сговору, когда вопрос о создании молодой семьи решался родителями будущих жениха и невесты. Для брачно-семейного обряда адыгов был характерен обычай умыкания невесты; семья жениха платила ее родственникам калым (выкуп).

У народов Черкесии существовал неписаный кодекс, свод правил, регламентировавших отношения между людьми в быту («адыгэ хабзэ»). В рамках системы традиционных норм непременным считалось соблюдение обычаев гостеприимства. Гостю во время его нахождения в доме предоставлялось все самое лучшее, он находился под полной защитой рода хозяина. Широкое распространение получил также обычай аталычества, заключавшийся в передаче детей на воспитание в другие семьи, что впоследствии прочно связывало между собой роды воспитателя (аталыка) и воспитанника.

В комплекс традиционных адыгских обычаев входило также куначество. Становясь кунаками, два представителя разных родов заключали прочный дружеский союз, каждый из них был обязан (порой в ущерб себе) оказывать другому всяческую помощь и содействие. Гостеприимство и куначество способствовали возникновению и развитию на протяжении столетий культурных контактов между различными кавказскими народами.

Одним из важнейших элементов традиционной культуры адыгов был обычай взаимопомощи, зародившийся в далеком прошлом. К взаимопомощи прибегали в затруднительных случаях, связанных со строительством нового дома, с уборкой урожая (необходимость в регламентированное время успеть освободить поле) и выполнением других трудоемких работ. Обычай имел и нравственную окраску: люди сознательно стремились к выполнению доброго дела, оказывали срочную безвозмездную помощь сородичу, соседу.

Самым ярким проявлением духовной культуры адыгов стал нартский эпос, повествующий о подвигах народных героев, совершенных в борьбе за счастье людей. Помимо эпических сказаний распространены были сказки, предания, легенды. Развитие получили также народная музыка, песни и танцы.

Как уже отмечалось, религия адыгов в период раннего Средневековья представляла собой синтез язычества и христианства. Мусульманство проникло в Черкесию из Золотой Орды в XVI в. и впоследствии получило повсеместное распространение на Северо-Западном Кавказе.

Культура и быт черноморских и линейных казаков в конце XVIII в. Культура и быт черноморских казаков в первые несколько десятилетий после переселения развивались в русле традиций, бытовавших еще в Запорожской Сечи. Свои поселения, сначала называвшиеся куренями, черноморцы устраивали вдоль берегов рек на землях, удобных для земледелия и особенно для скотоводства. На первых порах было основано 40 куреней, в каждом из которых имелось от 30 до 80 дворов.

Застройка населенных пунктов с самого начала производилась по определенному плану: в центре куреня располагалась площадь, улицы были широкими и прямыми. Одной из задач первопоселенцев было поддержание безопасности границ империи, поэтому при устройстве поселений приходилось принимать во внимание постоянную угрозу вторжения со стороны закубанских горцев. Курени были окружены оборонительными сооружениями (рвы, валы и т. д.), в которых имелось несколько охранявшихся караулом ворот.

В первые годы после переселения жилища черноморских казаков носили временный характер и представляли собой землянки и полуземлянки. Однако по мере обустройства территории (обычно по прошествии нескольких лет) поселенцы, запасшись строительными материалами, сооружали постоянные жилища. В их облике нашли отражение черты, свойственные жилым постройкам населения Украины и Южной России.

Черноморский курень изначально представлял собой ряд тонкостенных (часто плетневых) строений наподобие украинских хат, обмазанных глиной и крытых камышом или соломой. Хозяйственные постройки (в основном для скота) возводились рядом с жилым домом.

Практически в одно время с черноморскими куренями возникали поселения линейных казаков, называвшиеся станицами. Они были крупнее черноморских куреней: уже при основании в них поселялись от 150 до 350 семей казаков. Строились станицы так же, как и курени Черномории. В жилищах линейцев отчетливо прослеживались черты, характерные для традиционной архитектуры донских казаков и жителей других районов Юга России.

Наряду с основными поселениями казаков начали возникать временные: хутора, зимовники и коши (впоследствии и они стали постоянными). Здесь казаки держали скот и жили сами. Наибольшее количество хуторов насчитывалось в Черномории, так как ведение хуторского хозяйства было традиционным для Украины.

Одежда черноморцев имела выраженные украинские черты. Основными элементами мужского костюма были рубаха с прямым разрезом ворота и штаны- шаровары. Рубаха доходила почти до колен, ее рукава были прямыми, под мышки вшивалась прямоугольная вставка - ластовица. Этот тип рубахи был известен на Украине и распространен по всей Кубани. В одежде линейных казаков проявилось южнорусское влияние.

Рабочей обувью всем жителям Кубани служили башмаки из грубой сыромятной кожи с пришивной подошвой. Сапоги в конце XVIII в. носили только зажиточные представители казачьей старшины.

Основу женского костюма также составляла рубаха, являвшаяся как нательной, так и верхней одеждой. На рубаху надевалась юбка, ношение которой было более характерно для украинцев и белорусов, чем для русских.

Обстоятельства военного времени и суровые бытовые условия на первых порах затрудняли развитие семейных отношений у черноморских казаков. На Кубань переселялись в основном холостые мужчины или же небольшие семьи, и женщин было значительно меньше, чем мужчин. Так, в 1801 г. на 100 мужчин в Черномории приходилось всего 39 женщин. Нередко казаки брали в жены пленных горянок.

Главенствующей формой семейной организации у черноморцев была так называемая «малая семья», состоявшая из двух - четырех человек (родители и дети). Это объясняется тем, что в тех районах Украины, откуда переселялись на Кубань казаки, в XVIII в. господствовал именно этот тип семьи.

Главой семьи считался супруг, являвшийся распорядителем всего движимого п недвижимого имущества. В казачьих семьях свое полное проявление находили патриархальные нравы. Воля старших была законом для всех членов семьи.

Несмотря на сложные условия и бытовую неустроенность, на первых порах характерную для жизни переселенцев, они по мере сил старались заложить основания духовной культуры. Так, первая официальная школа была открыта в Екатеринодаре уже в 1803 г.

В 1792 г. была открыта первая страница в истории кубанской литературы. В августе этого года войсковой судья Антон Головатый по дороге из Петербурга сочинил ставшую впоследствии знаменитой «Песнь Черноморского войска» - «Ой, годы нам журытыся, пора перестать!».

11. Обряды и праздники. На Кубани бытовали различные обряды: свадебный, родильный, имянаречение, крестины, проводы на службу, похороны.

Свадьба - сложный и длительный обряд, со своими строгими правилами. В старин у свадьба никогда не была показом материального богатства родителей жениха и невесты. Прежде всего, она была государственным, духовным и нравственным актом, важным событием в жизни станицы. Строго соблюдался запрет устраивать свадьбы в посты. Самым предпочтительным временем года для свадеб считались осень и зима, когда не было полевых работ и, к тому же, это время хозяйственного достатка после уборки урожая. Благоприятным для брака считался возраст 18-20 лет. В процедуру заключения браков могла вмешаться община и войсковая администрация. Так, например, не разрешалось выдавать девушек в другие станицы, если в своей было много холостяков и вдовцов. Но даже в пределах станицы молодые люди были лишены права выбора. Решающее слово в выборе жениха и невесты оставалось за родителями. Сваты могли явиться без жениха, только с его шапкой, поэтому девушка вплоть до свадьбы не видела своего суженого.

«В развитии свадьбы выделяется несколько периодов: досвадебный, который включал в себя сватовство, рукобитие, своды, вечеринки в доме невесты и жениха; свадьбу и послесвадебный ритуал». В конце свадьбы главная роль отводилась родителям жениха: их катали по станице в корыте, запирали на горище, откуда им приходилось откупаться при помощи «четвертинки». Доставалось и гостям: у них «крали» кур, ночью замазывали известью окна. «Но во всем этом, не было ничего оскорбительного, бессмысленного, не направленного на будущее благо человека и общества. Старинные ритуалы намечали и закрепляли новые связи, налагали на людей социальные обязанности. Глубоким смыслом были наполнены не только действия, но и слова, предметы, одежда, напевы песен».

Как и по всей России, на Кубани чтили и широко отмечали календарные праздники: Рождество Христово, Новый Год, Масленицу, Пасху, Троицу.

Особым событием и торжеством в народе считали Пасху. Об этом говорят и названия праздника - «Вылык дэнь», Светлое Воскресенье.

Начинать об этом празднике надо с Великого поста. Ведь именно он - подготовка к Пасхе, период духовного и физического очищения.

Великий Пост длился семь недель, причем каждая неделя имела свое название. Особенно важными были две последние: Вербная и Страстная. После них следовала Пасха - светлый и торжественный праздник обновления. В этот день стремились надеть все новое. Даже солнце, замечали, ликует, меняется, играет новыми красками. Обновлялся и стол, заранее готовили обрядовую пищу». красили яйца, пекли паску, жарили поросенка. Яйца красили в разные цвета: красный - кровь, огонь, солнце; голубой - небо, вода; зеленый - трава, растительность. В некоторых станицах на яйца наносили геометрический рисунок - «писанки». Обрядовый хлеб паска, был настоящим произведением искусства. Старались, чтобы был он высоким, «голову» украшали шишками, цветами, фигурками птиц, крестами, смазывали яичным белком, посыпали цветным пшеном.

Пасхальный «натюрморт» - прекрасная иллюстрация к мифологическим представлениям наших предков: паска дерево жизни, поросенок - символ плодородия, яйцо начало жизни, жизненная энергия.

Возвратившись из церкви, после освящения обрядовой пищи, умывались водой, в которой находилась красная «крашенка», чтобы быть красивым и здоровым. Разговлялись яйцом и паской. Ими же одаривали нищих, обменивались с родственниками и соседями.

Очень насыщенной была игровая, развлекательная сторона праздника: вождение хороводов, игры с крашенками, в каждой станице устраивали качели, карусели. Кстати, катание на качелях имело обрядовое значение - оно должно было стимулировать рост всего живого. Завершалась Пасха Красной Горкой, или Проводами, через неделю после пасхального воскресенья. Это - «родительский день», поминовение усопших.

Отношение к предкам - показатель нравственного состояния общества, совести людей. На Кубани к предкам всегда относились с глубоким почтением. В этот день всей станицей шли на кладбище, вязали на крестах платки и полотенца, устраивали поминальную тризну, раздавали «на помин» еду и сладости.

Устная разговорная кубанская речь - ценный и интересный элемент народной традиционной культуры.

Она интересна тем, что представляет смесь языков двух родственных народов - русского и украинского, плюс заимствованные слова из языков горцев, сочный, колоритный сплав, соответствующий темпераменту и духу народа.

Все население кубанских станиц, говорившее на двух близко­родственных славянских языках - русском и украинском, легко усваивало языковые особенности обоих языков, и без труда многие кубанцы переходили в разговоре с одного языка на другой с учетом ситуации. Черноморцы в разговоре с русскими, особенно с городским человеком, стали использовать русский язык. В общении со станичниками, с соседями, знакомыми, родными «балакали», т.е. говорили на местном кубанском диалекте. В то же время язык линейцев пестрел украинскими словами и выражениями. На вопрос, на каком языке говорят кубанские казаки, на русском или украинском, многие отвечали: «На нашем, казачьем! На кубанском».

Речь кубанских казаков пересыпалась поговорками, пословицами, фразеологизмами.

Словарь фразеологизмов говоров Кубани издал Армавирский педагогический институт. В нем собрано более тысячи фразеологических единиц типа: бай дуже (все равно), спит и курей бачит (чутко спит), бисова нивира (ничему не верящий), бить байдыки (бездельничать) и др. Они отражают национальную специфику языка, его самобытность. Во фразеологии - устойчивом словосочетании, запечатлен богатый исторический опыт народа, отражены представления, связанные с трудовой деятельностью, бытом и культурой людей. Правильное, уместное использование фразеологизмов придает речи неповторимое своеобразие, особую выразительность и меткость.

Народные промысли и ремесла - важная часть традиционной народной культуры. Кубанская земля славилась своими мастерами, одаренными людьми. При изготовлении любой вещи народный мастер думал о ее практическом назначении, но не забывал и о красоте. Из простых материалов - дерева, металла, камня, глины - создавались истинные произведения искусства.

Гончарное производство - типичный мелкий крестьянский промысел. В каждой кубанской семье имелась необходимая глиняная посуда: макитры, махотки, миски, плошки и т.д. В творчестве гончара особое место занимало изготовление кувшина. Создание этой красивой формы было доступно не всем, для его изготовления требовались умение и навык. Если сосуд дышит, сохраняя воду прохладной даже в сильную жару, значит мастер вложил частичку души в немудреную посуду.

Кузнечным делом на Кубани занимались издревле. Каждый шестой казак был профессиональным кузнецом. Умение ковать своих коней, брички, оружие и, прежде всего, всякую домашнюю утварь, считалось таким же естественным, как возделывать землю. К концу XIX века образовались центры кузнечного дела. В станице Старощербиновской, например, кузнецы изготавливали плуги, веялки и бороны. Они пользовались большим спросом в Ставрополье и в Донской области. В станице Имеретинской тоже изготавливали сельскохозяйственные орудия труда, а в мелких станичных кузницах ковали, что могли: топоры, подковы, вилы, лопаты. Заслуживает упоминания и мастерство художественной ковки. На Кубани она так и называлась - «ковань». Это тонкая и высокохудожественная обработка металла применялась при ковке решеток, козырьков, оград, ворот, для украшения ковали цветы, листья, фигурки зверей. Шедевры кузнечного ремесла того времени встречаются на зданиях XIX - начала XX века в станицах и городах Кубани.

Очевидцы и бытописатели из всех народных промыслов выделяли ткацкое производство. Ткачество давало материал для одежды и украшения жилища. Уже с 7-9 лет в казачьей семье девочки приучались к ткачеству, прядению. До совершеннолетия они успевали приготовить для себя приданое из нескольких десятков метров полотна: рушники, настольникл, рубахи. Сырьем для ткацкого ремесла служили в основном конопля и овечья шерсть. Неумение ткать считалось большим недостатком у женщин.

Неотъемлемыми предметами кубанского жилища были станы «ткацкие станки, прялки, гребни для изготовления нитей, буки - бочки для отбеливания холста. В ряде станиц холст ткали не только для своих семей, но и специально для продажи.

Наши предки умели мастерить домашнюю утварь ажурного плетения в славянском стиле. Плели из камыша, тальника, тростника колыбели, столы и стулья, корзины, лукошки, дворовые ограды - плетень. В станице Марьянской этот промысел сохранялся до сих пор. На рынках Краснодара можно увидеть изделия на любой вкус хлебницы, этажерки, мебельные гарнитуры, декоративные настенные панно.

Российское общество в ходе преобразований столкнулось со сложными нравственными, политическими, экономичес­кими проблемами, которые не могут быть решены без помощи гумани­тарной науки. Людей волнуют заботы о будущем, но при этом у них никогда не иссякнет интерес к прошлому, к своей истории. Углубле­ние в историю возвращает людям утраченные некогда ценности. Без исторических знаний не может быть подлинно духовного роста.

Человечество за свою историю накопило несметные богатства ду­ховных ценностей, среди которых одной из приоритетных выступает культура. Культурные ценности обладают поистине чудесным даром - они направлены на идейное и духовное возвышение человека.

Развитие культуры определялось традициями литературной и ду­ховной жизни народов. Это проявлялось в развитии системы образо­вания, культурно-просветительских учреждений, издательской деятельности, появления кубан­ской литературы, науки, искусства. Определенное воздействие на нее оказы­вала политика правительства войсковой администрации и церкви. Прежде всего, это касалось ка­зачьего населения Кубани.

14. В XVI-XVII вв. Кубань все чаще попадает в поле зрения таких великих держав, как Россия и Османская империя (Турция). Взаимоотношения ногайцев с русским государством в это время складывались на фоне напряженной международной обстановки. Крымские ханы - вассалы Турции - делали все возможное, чтобы кубанские ногайцы безоговорочно признавали их власть. С другой стороны, в прикубанских степях ногайцев теснили калмыки, которые также занимались кочевым скотоводством и нуждались в обширных пастбищах. В 1671 г. 15 тыс. ногайских семей во главе со своими мурзами откочевали с Кубани под Астрахань. Это не понравилось крымскому хану, который заставил их вернуться на Кубань, в пределы Крымского ханства. Ногайцы нужны были хану, т. к. могли существенно пополнить татарскую конницу - ударную силу в его набегах на русские земли.

С захватом Константинополя и генуэзских колоний на Азовском и Черноморском побережьях турки стали укреплять свои позиции на Кубани.

В 1479 г. турки и крымские татары предприняли первый поход на адыгов, разорив их аулы и угнав в рабство немалое число горцев. Для усиления своего господства на Кубани турки укрепляют Тамань и возводят в 1519 г. крепость Темрюк, откуда начинают вести наступательные действия против северо-западных адыгов.

В 1501 г. турки предприняли новый поход на адыгов, использовав свыше 200 адыгских воинов, которые служили в Кафе. В ответ на это осенью того же года адыги осуществили рейд к турецкой крепости Азов в устье Дона. Угнав большое количество скота, они обратили в бегство посланную за ними погоню. Во втором десятилетии XVI в. османы и крымские ханы усилили натиск на адыгов. Походы в их земли следовали один за другим. Несмотря на отчаянное сопротивление адыгов, их князья вынуждены были признать свою зависимость от крымских ханов. Эта зависимость выражалась в необходимости посылать татарским ханам подарки, рабов и участвовать в их набегах на русские земли.

Так было, например, в 1521 г., когда крымские ханы дошли до самой Москвы и осадили ее. Однако адыги неоднократно выступали против крымского диктата. В середине XVI в. крымский хан вынужден был не раз посылать свои войска для подавления адыгских мятежей. В это же время великий московский государь Иван Грозный прочно обосновался на берегах Волги, завоевав Казанское ханство. Близилось время подчинения великому московскому царю Астраханского ханства и ногайцев Большой Орды. Против крымских татар на южных границах Руси Иван Грозный укреплял засечную линию в виде многочисленных оборонительных сооружений, начатую еще его отцом Василием III. Новая граница сдерживала алчные аппетиты крымских ханов, привыкших обогащаться за счет грабительских набегов. Возросший авторитет Русского государства направил взоры адыгов к московским правителям. В 1552 г. к Ивану Грозному было направлено адыгское посольство, которое обратилось к нему с просьбой, чтобы он взял адыгов под свое покровительство и защитил их от крымского хана. Для выяснения обстановки на Кубань был командирован русский боярин Андрей Щепотьев. Это вызвало гнев крымского хана, который в 1553-1554 гг. дважды направлял в черкесские земли свои карательные экспедиции.

В 1555 г. Андрей Щепотьев вернулся в Москву в сопровождении представительной делегации от ряда адыгских народов. От имени "всей земли черкесской" они просили русского государя принять адыгов в свое подданство. Иван IV щедро наградил черкесских посланников и обещал им военную помощь против Крыма. Иван Грозный не бросал слов на ветер и уже в 1555-1556 гг. три раза посылал свои войска против крымцев, чтобы предотвратить их походы на Кубань. Не остались в долгу и адыги, успешно атаковавшие турецкие крепости Темрюк и Тамань в период борьбы Ивана IV с Астраханским ханством - союзником Крыма. Несмотря на военную помощь крымского хана и Турции, в 1556 г. Астрахань без боя сдалась русским стрельцам и казакам...

Под впечатлением успехов Московии западные адыги и кабардинцы направили в 1557 г. в русскую столицу новое посольство с просьбой о подданстве. Русское правительство было не против удовлетворить просьбу, обещая при этом сохранить самостоятельность местных князей по всем вопросам внутренней политики. Некоторые черкесские князья даже приняли православную веру, остались служить в Москве и сражались в войсках Ивана IV против польско-литовских рыцарей в период Ливонской войны. Это вовсе не означало, что все адыгские князья и старшины ориентировались на Москву. Взаимные распри и агрессивные соседи, типа Крымского ханства, вынуждали некоторых из них заручиться покровительством русского царя. Московские власти в свою очередь искали себе союзников в борьбе против Крыма и Османской империи. Однако начатая в 1558 г. Ливонская война отвлекла внимание Ивана IV от событий, которые происходили на Северном Кавказе, и стимулировала османско-крымские притязания на этот регион. Это вынуждало определенные круги черкесской знати вновь обратиться за помощью к русскому царю. Так, князь Ичурук просил Ивана Грозного прислать к адыгам русского воеводу "на государство", т. е. на правление, и был даже не против обратить свой народ в православную веру. При этом, разумеется, сам народ князь не спрашивал, хотел ли он поменять религию.

16. Переселение черноморцев было произведено двумя путя­ми - водою на судах и сухим путем. Еще до возращения де­путации из Петербурга войском были изготовлены 51 лодка и одна яхта для передвижения казаков первым путем. Не дождавшись депутации, 3847 пеших казаков, под командой вой-г.кового полковника Саввы Белого и в сопровождении брига­дира Пустошкина, двинулись на казачьей флотилии по Чер­ному морю к Таманским берегам. 25 августа 1792 года эта часть казаков пристала к Таманскому полуострову. Пушки и артиллерийские припасы были выгружены на время в Фа-пагорийскую крепость; тут же, в Тамани, расположились главные силы казаков; часть лодок и казаков под командой войскового полковника Чернышева была отправлена в ли­маны к устью Кубани в качестве сторожевого отряда от чер­кес; на суше, при Старом Темрюке, с той же целью был выс­тавлен другой отряд, под начальством также войскового пол­ковника Кордовского. Так казаки начали свои первые действия в крае, который должен был стать их кормильцем и в котором им предстояло насадить гражданственность, заве­сти хозяйство, упрочить экономический быт и вообще зажить трудовой жизнью. Между тем оставшиеся за Бугом казаки и их семейное население в свою очередь были подразделены на две части. Главная часть казаков с войсковым обозом высту­пила в путь в начале сентября под командой самого кошевого атамана Чепеги; судья Головатый с одним конным и одним пешим полками остался на месте, чтобы с началом весны сле­дующего года препроводить казачьи семейства с имуществом на новое местожительство. Чрез два месяца, в конце октября, Чепега с войском прибыл к пограничной реке будущего сво­его отечества - Ее. Ненастная погода и усталость заставила казаков зимовать здесь в так называемом Ханском городке при Ейской косе. Наконец, в следующем 1793 году, когда все три части казаков прибыли на место, окончательно был занят Таманский край «с его окрестностями» или Черномория, как назван был этот край по имени черноморских казаков, полу­чивших в свою очередь это название за военные подвиги на Черном море в последнюю Турецкую войну.

В то время северо-западная часть нынешней Кубанской области, т.е. прежняя Черномория, представляла никем не заселенную, пустынную местность. В течение веков здесь перебывали все те народности, которые временно обитали в Южной России и от которых к концу XVIII века плохо сохра­нились даже воспоминания. Скифы, русские, греки, генуэз­цы, козары, половцы, печенеги, черкесы, позже турки, тата­ры, казаки-некрасовцы и наконец, ногайцы так или иначе были причастны в разное время к местности, пожалованной черноморцам. Но в момент переселения край был совершен­но свободен от какой бы то ни было народности, с которой пришлось бы вступить в борьбу или делить землю казакам. Незадолго перед тем, в 1784 году, знаменитый Суворов как бы нарочито подготовил край к принятию черноморцев, вы­селивши последних его обитателей - ногайцев в пределы нынешней Таврической губернии.

Черноморцами называли казаков, расселенных по берегу Черного моря. Для России в 18 – 19 веках это были новые земли, которые необходимо было осваивать. Крепостное право не давало расселять там крестьян. Поэтому, правительство привлекало казаков. Черноморцами стали потомки запорожских и донских казаков.

Хозяйственные занятия черноморцев

Черноморцы вели активную хозяйственную деятельность. В это время казачество стало полноценной этнокультурной группой русского народа. Казаки уже не занимались разбойничьими набегами, их основной деятельностью стала военная служба. Однако черноморцы вели и хозяйственную деятельность, обеспечивая себя продуктами:

• было развито скотоводство. Благодаря мягкому климату и обилию степей и лугов, черноморцы разводили коров, овец. Любое хуторское стадо насчитывало несколько сотен, а то и тысяч голов скота;
• в каждом дворе держали свиней и домашнюю птицу. Казаки не платили налогов в царскую казну. Это давало возможность создавать крепкое и богатое хозяйство. Поэтому, поголовье домашних животных было всегда большим;
• важную роль играло хлебопашество. Черноморцы выращивали рожь, ячмень. Много было и полей, засеянных подсолнечником. Излишки зерна и масла сдавали купцам, выручая за это деньги.

Таким образом, основными хозяйственными занятиями черноморцев были земледелие и скотоводство. Это приносило доходы и давало ежедневную еду.

Почему были развиты эти виды деятельности

Важно понимать, что Причерноморье является отличным местом для земледелия и животноводства. Огромные просторы были не заняты лесом. Жившие до прихода казаков кочевники земледелием не занимались. Поэтому, почва не была истощена и давала каждый год богатые урожаи.

Кроме того, зимы там мягкие, снега практически не бывает. Следовательно, травы для корма было очень много. Черноморцы могли заготовить большие объемы сена. Обилие лугов и полей с цветущими растениями позволяли держать большие пасеки. Пчеловодством занимались в каждом поселении.

Таким образом, хозяйственной деятельности черноморцев благоприятствовал мягкий климат и рельеф местности.

М.В. Покровский

Из истории адыгов в конце XVIII - первой половине XIX века

Очерк первый. Социально-экономическое положение адыгов в конце XVIII - первой половине XIX в

Занятия

Природно-географические условия Западного Кавказа весьма разнообразны. В прошлом это оказало значительное влияние на хозяйственную деятельность местного населения и определило ее специфику в отдельных районах.

В низменной прикубанской полосе, отличающейся своими плодородными почвами, очень рано развилось оседлое земледелие. Автору настоящей работы неоднократно удавалось находить в культурном слое древних меото-сарматских городищ и в могильниках, датируемых IV в. до н. э. - II-III вв. н. э., обуглившиеся зерна пшеницы, проса и других культурных растений. Здесь же были обнаружены каменные ручные жернова, железные серпы и другие земледельческие орудия. Есть все основания утверждать, что у отдаленных предков адыгов уже в I тысячелетии до н. э. земледелие было достаточно широко развито, а дальнейшее поступательное развитие его наблюдалось и в средние века.

Особенно ярко иллюстрируют эту мысль находки, сделанные летом 1941 г. при постройке Шапсугского водохранилища на левом берегу р. Афипс, близ г. Краснодара. При сооружении дамбы водохранилища были вскрыты древний могильник с грунтовыми и курганными погребениями XIII-XV вв. и территория прилегающего к нему селища, относящегося к тому же времени. Среди прочих предметов были найдены железные серпы и лемеха для плугов, каменные жернова, кетмени для раскорчевки кустарников и другие орудия, свидетельствующие о развитом пашенном земледелии. Кроме того, здесь же обнаружен ряд вещей, говорящих о том, что местное население занималось скотоводством и ремеслом (кости домашних животных, ножницы для стрижки овец, кузнечные молоты, щипцы и т. д.).

Такие же находки были найдены и при раскопках других средневековых поселений Прикубанья.

Не останавливаясь на ряде литературных источников, укажем, что существование у адыгов развитого земледелия подтверждается для более позднего времени и русскими официальными документами. Из них. особенно интересны:

1) ордер А. Головатого от 16 декабря 1792 г., предписывавший начальнику Таманского отряда Савве Белому организовать для переселенцев Черноморского казачьего войска покупку у горцев семян злаков; 2) донесение атамана Черноморского казачьего войска Котляревского императору Павлу I, в котором сообщалось, что ввиду острого недостатка хлеба во вновь основанном войске пришлось распорядиться снабжать «состоящих на пограничной страже казаков вымениваемым у закубанцев за соль хлебом».

Учитывая все сказанное, следует решительно отказаться от довольно распространенного взгляда, что земледелие у адыгов в XVII-XVIII вв. якобы имело крайне примитивный характер. С. М. Броневский, характеризуя хозяйственную жизнь адыгов в начале XIX в., писал: «Сельское хозяйство разделяется у них на три главнейшие отрасли: земледелие, конные заводы и скотоводство, заключающее рогатый скот и овец. Черкесы, пашут землю плугами наподобие украинских, в которые впрягают несколько пар быков. Больше всякого хлеба сеют просо, потом турецкую пшеничку (кукурузу), яровую пшеницу, полбу и ячмень. Жнут хлеб обыкновенными серпами; молотят хлеб балбами, то есть топчут и перетирают колосья посредством лошадей или быков, припряженных к доске, на которую наваливают тягость, точно так, как в Грузии и Ширване. Перетертую солому, вместе с мякиной и частью зерен, дают в корм лошадям, а чистый хлеб прячут в ямы. В огородах сеют овощи: морковь, свеклу, капусту, лук, тыквы, арбузы, и сверх того у всякого в огороде есть табачная гряда». Не может быть сомнений в том, что описанный С. М. Броневским уровень развития земледелия был достигнут на базе старой местной земледельческой культуры.

Роль земледелия в жизни адыгов нашла отражение и в их языческом пантеоне. Хан-Гирей сообщал, что в 40-е годы XIX в. изображение, олицетворявшее божество земледелия Созерешь, в виде самшитового бревна с отходящими от него семью сучьями, имелось в каждой семье и хранилось в хлебном амбаре. После уборки урожая, в так называемую созерешеву ночь, совпадавшую с христианским праздником рождества, изображение Созерешь переносили из амбара в дом. Прилепив к сучьям восковые свечи и подвесив к нему пирожки и куски сыра, его ставили на подушки и совершали молитвы.

Совершенно естественно, конечно, что горная полоса Западного Кавказа была менее удобна для пашенного земледелия, чем Прикубанская низменность. Поэтому. скотоводство, огородничество и садоводство играли здесь значительно большую роль, чем хлебопашество. Жители гор в обмен на хлеб отдавали обитателям равнин скот и ремесленные изделия. Особенно важным было значение этого обмена для убыхов.

Скотоводство адыгов также имело довольно развитый характер вопреки распространенному в исторической литературе мнению о его крайней отсталости. Многие авторы утверждали, что в силу этой отсталости скот даже зимой находился на подножном корму. В действительности. зимнее время он спускался с горных пастбищ в леса или камышовые заросли Прикубанской равнины представлявшие прекрасное убежище от непогоды и ветров Здесь животных кормили припасенным заранее сеном. Сколько его заготовлялось на зиму для этой цели, можно судить по тому, что во время зимней экспедиции 1847 г. в земли абадзехов генерал Ковалевский умудрился сжечь там более миллиона пудов сена.

Широкому развитию скотоводства содействовало обилие лугов. На богатых сенокосах и пастбищах паслись огромные отары баранов, стада крупного рогатого скота и табуны лошадей.

Косвенно о размерах скотоводства и его характере можно получить представление по данным М. Пейсонеля, который сообщал, что горцы ежегодно забивали до 500 тысяч баранов и продавали до 200 тысяч бурок. Сведения об экспорте в конце XVIII в. показывают, что значительное место во внешней торговле адыгов занимали кожи, немытая шерсть, шкуры, различные изделия из шерсти.

У скотоводов особенно ярко проявлялись черты и пережитки родового строя. Например, осенью некоторые семьи выгоняли в священную рощу одну из своих коров, предназначенную в жертву богу Ахину, привязав к ее рогам куски хлеба и сыра. Окрестные жители сопровождали жертвенное животное, которое называлось самошествующей ахиновой коровой, и затем резали его. Ахин - покровитель стад рогатого скота - явно принадлежал к старой языческой религии с ее культом общинных священных мест, рощ и деревьев, с общеаульными молениями и жертвоприношениями. Характерно, что на месте закалывания животного с него не снимали кожу, а там, где ее снимали, не варили мяса; где его варили, там не ели, а совершали все это, .поочередно переходя с одного места на другое. Возможно, что в этих особенностях жертвенного ритуала проявлялись черты древнего кочевого быта скотоводов. Впоследствии они приобрели характер религиозного обряда, сопровождавшегося пением специальных молитвенных песен.

Следует, однако, оговориться, что в. рассматриваемый нами период времени (конец XVIII - первая половина XIX в.) у скотоводов резко возрастает имущественная дифференциация. Большое количество скота сосредоточивали в своих руках князья, дворяне, старшины и многие зажиточные общинники - тфокотли. Труд рабов и крепостных довольно широко применялся во время сенокоса и заготовки кормов для скота. С конца XVIII в. крестьяне стали проявлять сильное недовольство захватом лучших пастбищ местными феодалами.

К концу XVIII в. большое значение приобрели конские заводы, принадлежавшие князьям и богатым стар-шинам. По сведениям С. М. Броневского, многие из них поставляли лошадей различным адыгейским народам и даже, как это ни покажется странным, полкам русской регулярной кавалерии. Каждый завод имел особое тавро, которым клеймил своих лошадей. За подделку его виновные подвергались суровому наказанию. Для улучшения конского поголовья владельцы заводов покупали в Турции арабских жеребцов. Особенной известностью пользовались термиргоевские лошади, которые продавались не только на Кавказе, но и вывозились во внутренние районы России.

Земледелие и скотоводство не были единственным хозяйственным занятием адыгов. Большое развитие получило у них птицеводство, а также плодоводство и виноградарство. Обилие фруктовых садов, особенно в приморской части, всегда обращало на себя внимание иностранных путешественников и наблюдателей, например Белля, Дюбуа де Монпере, Спенсера и др.

Не менее успешно занимались адыги и пчеловодством. Они владели «знатными пчельниками» и вывозили много меда и воска на русские рынки и за границу. «В Ачипсу,- писал Ф. Ф. Торнау,- имеется отменный мед, добываемый от горных пчел, гнездящихся в расщелинах скал. Этот мед очень душист, бел, тверд, почти как песочный сахар, и весьма дорого ценится турками, от которых медовеевцы выменивают необходимые ткани исключительно на мед, воск и на девушек», О развитии пчеловодства у адыгов свидетельствует тот факт, что существовавшие в 60-х годах XIX в на Северо-Западном Кавказе крупные пчельники, принадлежавшие русским предпринимателям, обслуживались, как правило, наемными рабочими из числа адыгов.

Иностранные корабли ежегодно вывозили с кавказского побережья Черного моря большое количество тисового и самшитового дерева и строевой лес. Самшит адыги обменивали на соль (пуд за пуд), в которой они испытывали острую нужду.

Археологические данные говорят о том, что уже в XIII-XV вв. на адыгской территории изготовлялись изделия из железа (лемеха, топоры, кирки, ножницы, кузнечные молоты и т. д.). В XVIII-XIX вв. эта отрасль ремесленной деятельности получает такое развитие, что начинает ощущать нехватку сырья.

Одним из наиболее сложных для русских властей всегда был вопрос о пропуске за Кубань железа. Как правило, горцы, «приносившие покорность», настойчиво требовали, чтобы железо провозилось к ним свободно. Боясь, что оно будет использовано для производства оружия, царская администрация пыталась регламентировать нормы железного экспорта, скрупулезно определяя потребность в железе для изготовления сельскохозяйственных орудий. На этой почве возникало бесконечное количество недоразумений и противоречивших друг другу распоряжений.

В XVIII-XIX вв. довольно многочисленную группу адыгского населения составляли мастера кузнечного дела. Наряду с ними особое место занимали мастера-оружейники, изготовлявшие холодное оружие в серебряной оправе.

Женщины делали позументы для поясов и для обшивки праздничной одежды мужчин, ткали сукна для мужской одежды и тонкие шерстяные материи для себя. По свидетельству Ф. Ф. Торнау, который наблюдал быт адыгов, когда находился у них в плену, черкешенки отличались замечательным искусством во всех этих работах, обнаруживая «хороший вкус и отличное практическое приспособление».

Во многих аулах ремесленники изготовляли бурки, седла, ружейные чехлы, обувь, арбы, варили мыло. «Козаки,- писал С. М. Броневский,- весьма уважают черкесские седла и стараются снабжать себя оными в рассуждении отменной легкости и ловкости деревянных арчаков и прочности кожаных тебеньков, служащих вместо чепрака. Черкесы приготовляют также порох и всякой для себя делает селитру из быльника (бурьяна), в июле собираемого, который, очистив от листьев и отростков, один стебель сожигают».

По подсчетам О. В. Маркграфа, у коренных жителей Северного Кавказа насчитывалось 32 кустарных промысла: скорняжный, шорный, сапожный, токарный, колесный, арбяной, производство бурок, сукон, красок, плетений из прутьев, циновок, соломенных корзин, мыла и др.

Однако лишь кузнечное дело, изготовление оружия и ювелирное искусство поднялись до положения настоящего ремесла, то есть производства изделий на заказ и на продажу. Все остальные виды ремесленной деятельности были тесно связаны с сельским хозяйством и скотоводством и ориентировались в основном на удовлетворение потребностей семьи.