Северные соседи Римской империи — варварские, по оценке греков и римлян, племена германцев, а также кельтов, славян, фракийцев, сарматов — в первые столетия новой эры жили еше родоплеменным строем. Уровень развития этих племен был весь-ма различен, но к моменту массовых вторжений варваров на территорию империи в IV—VI вв. все они в той или иной мере и форме обнаруживали признаки складывания государственности, причем постепенно все более очевидной становилась феодальная направленность происходящих изменений. У германцев эта тенденция прослеживается с особой ясностью.

Хозяйственный строй. Хозяйственный строй древних германцев остается предметом острых историографических дискуссий, что обусловлено прежде всего состоянием источников. Согласно преобладающей точке зрения (учитывающей наряду с письменными источниками достижения археологии, ономастики и исторической лингвистики), германцы уже в I в. вели оседлый образ жизни, хотя эпизодические перемещения отдельных коллективов и племен на значительные расстояния еще имели место. Миграции вызывались по большей части внешнеполитическими осложнениями, иногда нарушениями экологического равновесия в результате колебаний климата, демографического роста и другими причинами, но отнюдь не диктовались природой хозяйственного строя. Наиболее развитыми являлись племена, жившие на границах империи по Рейну и Дунаю, тогда как по мере удаления от римских пределов уровень цивилизованности падал.

Главной отраслью хозяйства у германцев было скотоводство, иг-равшее особо важную роль в Скандинавии, Ютландии и Северной (Нижней) Германии, где много прекрасных лугов, земли же, при-годной для земледелия, мало, а почвы сравнительно бедны. Разво-дили в основном крупный рогатый скот, а также овец и свиней. Земледелие было на втором плане, но по важности уже мало усту-пало скотоводству, особенно к IV в. Местами еще сохранялись подсечно-огневое земледелие и перелог, однако преобладала эксплуа-тация давно расчищенных и притом постоянно используемых участков. Обрабатывались они ралом (сохой) либо плугом, приводимыми в движение упряжкой быков или волов. В отличие от рала плуг не просто бороздит взрыхляемую лемехом землю, но подрезает глыбу земли по диагонали и с помощью специального устройства — отвала — отбрасывает ее в сторону, обеспечивая более глубокую пахоту. Позволив, таким образом, существенно интенсифицировать земледелие, плуг явился поистине революционным изобретением. Однако его применение или неприменение в конкретном районе было обусловлено не столько стадией развития, сколько особенностями почв: плуг незаменим на тяжелых глинистых почвах, отвоеванных у леса; на распаханных лугах с их легкими податливыми почвами он необязателен; в горной местности, где плодородный слой неглубок, использование плуга чревато эрозией.

Правильные севообороты еще только складывались, тем не менее к концу рассматриваемого периода начало распространяться двухполье с обретающим понемногу регулярность чередованием яровых и озимых, реже — зерновых с бобовыми и льном. В Скандинавии сеяли в основном морозоустойчивый неприхотливый овес и быстросозревающий яровой ячмень, на самом юге, в Сконе, также яровые сорта ржи и пшеницы. Зерна здесь хронически не хватало, основой пищевого рациона служили мясомолочные продукты и рыба. В Ютландии и в собственно Германии пшеница занимала значительные и все расширявшиеся площади, но преобладали все же ячмень (из которого помимо хлеба и каши изготовляли также пиво — главный хмельной напиток германцев) и особенно рожь. Германцы возделывали также некоторые огородные культуры, в частности корнеплоды, капусту и салат, прине-сенные ими впоследствии на территорию империи, но садоводст-ва и виноградарства не знали, удовлетворяя потребность в слад-ком за счет дикорастущих плодов, ягод, а также меда. Охота уже не имела большого хозяйственного значения, рыболовство же иг-рало важную роль, прежде всего у приморских племен.

Вопреки сообщению Тацита, германцы не испытывали недо-статка в железе, которое производилось в основном на месте. Ве-лась также добыча золота, серебра, меди, свинца. Достаточно раз-вито было ткачество, обработка дерева (в том числе для нужд кораблестроения), выделка кож, ювелирное дело. Напротив, ка-менное строительство почти не практиковалось, керамика была невысокого качества: гончарный круг получил распространение лишь к эпохе Великого переселения народов — массовому мигра-ционному процессу в Европе в IV—VII вв. Видное место в хозяй-ственной жизни германцев занимал товарообмен. Предметом внут-рирегиональной торговли чаще всего служили металлические из-делия; римлянам германцы поставляли рабов, скот, кожу, меха, янтарь, сами же покупали у них дорогие ткани, керамику, драго-ценности, вино. Преобладал натуральный обмен, лишь в погра-ничных с империей областях имели хождение римские монеты.

Население всего германского мира едва ли превышало тогда 4 млн. человек и в первые столетия нашей эры имело тенденцию к сокращению из-за эпидемий, непрерывных войн, а также не-благоприятных экологических изменений. Соответственно, плот-ность населения была крайне низка, и поселения, как правило, разделялись большими массивами леса и пустоши. Согласно Та-циту, германцы «не выносят, чтобы их жилища соприкасались, селятся они в отдалении друг от друга, где кому приглянулся ручей, или поляна, или роща». Это свидетельство подтверждается раскоп-ками, выявившими во всех германских землях уединенно стояшие усадьбы и небольшие, в несколько домов, хутора. Известны и выросшие из таких хуторов крупные деревни, все более многочис-ленные к середине I тысячелетия, однако и в это время типичным остается все же сравнительно небольшое поселение. Жилища древних германцев представляли собой высокие удлиненны размером до 200 кв. м, рассчитанные на два—три десятка человек; в ненастье здесь содержали и скот. Вокруг или неподалеку лежали кормившие их поля и выгоны.

При близком соседстве нескольких домохозяйств поля или их участки отделялись от соседских не подлежащими распашке межами, возникавшими из камней, удаляемых с поля и постепенно скрепляемых наносами земли и проросшей травой; эти межи были достаточно широки, чтобы пахарь мог по ним проехать с упряжкой к своему участку, не повредив чужие. С увеличением населения такие поля иногда делились на несколько долей, но сами границы поля оставались, по-видимому, неизменными. Такая система полей была наиболее характерна для открытых низменностей Северной Германии и Ютландии. В Средней и Южной Германии, где хлебопашество велось в основном на землях, очищенных от леса положение было, вероятно, несколько иным, поскольку лесные почвы требовали более длительного отдыха, который нельзя было компенсировать, как на богатом скотом Севере, избыточ-ным унавоживанием. Соответственно здесь дольше держался перелог и связанное с ним периодическое перекраивание участков.

Община . Та или иная форма общины характерна для всех родоплеменных, а также более развитых обществ докапиталистичес-кой эпохи. Конкретная форма общины зависела от многих фак-торов: природных условий, типа хозяйства, плотности населения, степени социальной дифференциации, развитости товарообмена и государственных институтов. Община как таковая была необхо-димым и нередко важнейшим элементом всех древних обществ, позволявшим человеческому коллективу заниматься хозяйствен-ной деятельностью, поддерживать освященный обычаем порядок, защищаться от врагов, отправлять культовые обряды и т.д. Самой ранней формой общины считается родовая, или кровнородственная, основанная на совместном ведении хозяйства и совместном пользовании и владении землей кровными родственниками. Эта форма общины была характерна едва ли не для всех народов мира на ранних стадиях их развития. В дальнейшем под влиянием внешних условий община могла приобрести самые разнообразные очертания, причем история общины не сводима к разложению и угасанию ее родовой формы, правильнее говорить о развитии и видоизменении форм и функций общины. Так называемой соседской общине (иначе — община-марка), распространенной в средневековой Германии и в некоторых сопредельных странах, некогда завоеванных германскими племенами, свойственна индивидуальная собственность малых семей на наделы пахотной земли при сохранении коллективной собственности общины на леса, поля и другие угодья.

Жители древнегерманских хуторов и деревень несомненно также образовывали некую общность. В первые века нашей эры род все еще играл очень важную роль в жизни германцев. Члены его селились если не вместе, то компактно (что особенно ясно проявлялось в ходе миграций), вместе шли в бой, выступали соприсяжниками в суде, в определенных случаях наследовали друг другу. Но в повседневной хозяйственной практике роду уже не было места. Даже такое трудоемкое дело, как корчевание леса, было по силам большой семье, и именно большая семья, занимавшая опи-санное выше просторное жилище и состоявшая из трех поколений или взрослых женатых сыновей с детьми, иногда с несколькими невольниками, и являлась главной производственной ячейкой гер-манского общества. Поэтому независимо от того, происходили ли жители поселения от общего предка или нет, соседские связи между ними преобладали над кровнородственными.

При небольшой плотности населения и обилии свободных, хотя обычно не освоенных еще земель, споры из-за возделываемых пло-щадей, равно как и общие всем проблемы, связанные с их обра-боткой, вряд ли часто возникали между домохозяйствами. Гос-подство примитивных систем земледелия, чуждых строгому, обязательному для всех соседей чередованию культур и неукос-нительному соблюдению ритма сельскохозяйственных работ (что свойственно для развитого двухполья и особенно трехполья), также не способствовало превращению этой общности в слаженный производственный организм, каким была средневековая крестьян-ская община. Функционирование древнегерманской общины еще сравнительно мало зависело от организации хлебопашества и зем-леделия в целом. Большее значение имело регулирование эксплу-атации необрабатываемых, но не менее жизненно важных угодий: лугов, лесов, водоемов и т.д. Ведь главной отраслью хозяйства ос-тавалось скотоводство, а для нормальной его организации безус-ловно требовалось согласие всех соседей. Без этого согласия невоз-можно было наладить удовлетворяющее всех использование и других ресурсов дикой природы: рубку леса, заготовку сена и т.д. Членов общины объединяло также совместное участие во множестве об-щих дел: защите от врагов и хищных зверей, отправлении культа, поддержании элементарного правопорядка, соблюдении простейших норм санитарии, в строительстве укреплений. Однако коллективные работы все же не перевешивали труда общинника в своем домохозяйстве, бывшем поэтому с социально-экономической точки зрения по отношению к общине первичным образованием.

В конечном счете именно поэтому древнегерманская обшина, в отличие от общины античного типа (полиса), а также общин других варварских народов, например кельтов и славян, сложилась как община земельных собственников. Таковыми выступали, однако, не отдельные индивиды, а домохозяйства. Глава семьи имел решающий голос во всех делах, но власть его все же существенно отличалась от римского pater familiae: германский домовладыка гораздо менее свободно мог распоряжаться «своим» имуществом, которое мыслилось и являлось достоянием семьи, отчасти и всего рода.

Для германца начала нашей эры его земля — это не просто объект владения, но прежде всего малая родина, «отчина и дедина», наследие длинной, восходящей к богам, вереницы предков, которое ему в свою очередь надлежало передать детям и их потомкам, иначе жизнь теряла смысл. Это не только и даже не столько источник пропитания, сколько неотъемлемая часть или продолжение его «я»: досконально зная все секреты и капризы своей земли (и мало что зная кроме нее), будучи включен в присущие ей природные ритмы, человек составлял с ней единое целое и вне его мыслил себя с трудом. В отличие от скота, рабов, утвари земля не подлежала отчуждению; продать или обменять ее, во всяком случае за пределы рода, было практически так же невозможно, нелепо, святотатст-венно, как и бросить. Покидая отчий дом в поисках славы и богат-ства, германец не порывал с ним навсегда, да его личная судьба и не имела особого значения — главное было не дать прерваться роду, тысячами уз связанному с занимаемой им землей. Когда же под давлением обстоятельств с места снималось целое племя, вмес-те с экономическими и социальными устоями общества начинала деформироваться и сложившаяся в нем система ценностей. В част-ности, возрастала роль движимого имущества, а земля все яснее обнаруживала свойства вещи, которую можно оценивать и при-обретать. Не случайно архаические воззрения германцев на землю если не изживаются, то претерпевают принципиальные изменения именно в эпоху Великого переселения народов.

Социально-экономическая структура . Имущественное и социальное равенство, известное германскому обществу по крайней мере с I в., еще долго выражалось сравнительно слабо. Наиболее типичной фигурой этого общества был свободный, ни от кого не зависящий человек — домовладыка, занятый сельскохозяйственным трудом, и одновременно воин, член народного собрания, хранитель обычаев и культов своего племени. Это еще не крестьянин в средневековом смысле слова, так как хозяйственная деятельность пока что не стала для него единственной, заслонившей и заменившей ему всякую другую: при очень низкой производительности труда, когда прокормить общество было возможно лишь при условии личного участия почти всех его членов в сельском хозяйстве, общественное разделение труда и разграничение социальных функций (производство, управление, культ и т.д.) еще только намеча-лось. Следует отметить, что сочетание производственной и общественной деятельности, в котором наряду с экономической само-стоятельностью воплощалось полноправие древнего германца, могло осуществляться только благодаря его принадлежности к большесемейному коллективу, достаточно мощному и сплочен-ному, чтобы без особого ущерба для хозяйства переносить периодическое отсутствие домовладыки и его взрослых сыновей. Поэ-тому социальный статус германца определялся в первую очередь статусом его семьи, зависевшим еще не столько от богатства, сколь-ко от численности, родословной и общей репутации семьи и рода в целом. Комбинация этих ревностно оберегаемых признаков оп-ределяла степень знатности человека, т.е. уровень гражданского достоинства, признаваемый за ним обществом.

Большая знатность давала известные привилегии. Если верить Тациту, она обеспечивала наряду с уважением преимущество при дележе земли и доставляла предводительство на войне даже юно-шам; судя по тому, что последние могли позволить себе подолгу пребывать в праздности, чураясь сельскохозяйственного труда, большая знатность, как правило, сочеталась с большим достат-ком. О крепнущей взаимосвязи социального превосходства с бо-гатством свидетельствуют и материалы раскопок, показавших, что наиболее солидная богатая усадьба обычно занимала в поселении центральное место, соседствуя с культовым помещением и как бы группируя остальные жилища вокруг себя. Однако во времена Тацита знатность еще не превратилась у германцев в особый со-циальный статус. Все свободные и свободнорожденные остава-лись полноправными и в целом равноправными членами племе-ни; различия в их среде, по сравнению с их общим отличием от несвободных, были еще относительно несущественными и опре-делялись принадлежностью не к тому или иному социальному разряду, а к конкретному роду.

Несвободные, как и у римлян, формально стояли вне общества, но в остальном рабство играло в жизни германцев принципиально другую роль. Хотя обычаи германцев не запрещали обращать в рабство соплеменников, а беспрестанные войны с соседями обеспечивали стабильный источник пополнения рабов за счет чужаков, рабы образовывали достаточно узкий слой населения. Пленных часто выменивали или продавали римлянам, а иногда и убивали на поле боя или приносили и жертву, рабов же по прошествии некоторого времени нередко отпускали на волю и даже усыновляли. По-видимому, рабы имелись далеко не во всяком домохозяйстве, и даже в самых крупных и зажиточных они вряд ли были столь многочисленными, чтобы господская семья могла переложить на них главные хозяйственные заботы. Рабство оставалось патриархальным, и в том, что касается повседневной производственной деятельности и условий существования, образ жизни рабов мало отличался от образа жизни свободных. Часть рабов трудилась рука об руку с хозяином и делила с ним кров и пищу, внимание Тацита больше привлекло то обстоятельство, что германцы «пользуются рабами иначе, чем мы, распределяющие его бязанности между челядью, — каждый из них распоряжается в своем доме, в своем хозяйстве. Господин только облагает его, словно колона, известным количеством зерна, скота или ткани, и лишь в этом выражаются его повинности как раба». Можно гадать действительно ли то были рабы или какой-то другой, чуж-дый социальному опыту римлянина разряд населения, однако показателен сам факт существования слоя эксплуатируемых част-ным лицом, но самостоятельно хозяйствующих производителей. Отношения этого типа, разумеется, не определяли социально-эко-номический облик германского общества конца I в., еще не знав-шего систематической эксплуатации человека человеком. Тем не менее налицо симптомы разложения древнего общественного строя и формирования качественно нового хозяйственного механизма. В последующие три-четыре столетия германское общество де-лает заметный шаг вперед. Археологический материал недвусмыс-ленно говорит о дальнейшем имущественном и социальном рас-слоении: погребения все больше различаются по инвентарю, наи-более богатые из них сопровождают символические атрибуты власти; в скученных поселениях крупнейшая усадьба понемногу становится не только административным, но и экономическим центром: в частности, в ней концентрируются ремесло и торговля. Углубление социальной дифференциации зафиксировано и позднеантичными авторами. Так, в изображении Аммиана Мар-кина (конец IV в.), аламанская знать (нобилитет) уже вполне определенно противостоит простонародью и держится обособленно в бою. Ретроспективные данные варварских судебников также позволяют сделать вывод, что к эпохе Великого переселения свободные уже не составляли единой массы ни в имущественном, ни в социально-правовом отношении. Как правило, преобладающим было деление соплеменников на знатных, свободных в узком смыс-ла слова и полусвободных, в германских наречиях именуемых обычно литами. С большей или меньшей четкостью эти категории уже различались объемом прав. Например, по обычаям саксов, жизнь знатных защищалась более высоким вергельдом (штрафом за убийство — ср. древнерусское «вира»), его клятва оценивалась выше, чем клятва просто свободного, но в ряде случаев строже карались и совершенные им преступления.

Степень знатности в канун Великого переселения по-прежнему в большой мере определялась происхождением: учитывалось, на-пример, были ли в роду несвободные или представители поко-ренных племен. Однако все более заметную роль при этом играло имущественное положение человека. Типичный знатный, судя по варварским правдам, окружен многочисленной родней, рабами отпущенниками, зависимыми людьми. Рабы и зависимые могли быть и у свободного простолюдина, и даже у лита, но чаще лит, а иногда и свободный на положении лита сам являлся чьим-то че-ловеком, обязанным своему господину послушанием и какими-то повинностями. Его свобода, понимаемая в варварском обще-стве как нерасторжимое единство известных прав и обязаннос-тей, постепенно ущемлялась, а сам он понемногу устранялся от участия в общественных делах, все больше сосредоточиваясь на хозяйственных заботах. Характерно, что даже некоторые древней-шие правды причисляют к литам вольноотпущенников (чей ста-тус, по германским понятиям, непреодолимо ущербен), а подчас прямо противопоставляют литов свободным. Сохраняя хозяйст-венную самостоятельность, неполноправные свободные станови-лись зависимыми эксплуатируемыми людьми, сближаясь таким образом с испомещенными на землю рабами. Однако при всей значимости этого процесса в период, предшествующий Великому переселению народов, он успел создать лишь предпосылки ста-новления феодального общества, причем во многих случаях са-мые ранние, отдаленные предпосылки.

Социально-политическая организация . Первые государства германцев возникли в V—VI вв., и лишь у тех племен, которые, вторг-шись на территорию Западной Римской империи и по частям завоевав ее, уже самим фактом господства над намного более раз-витыми народами были поставлены перед необходимостью при-способить свою систему управления к новым условиям. У других (как правило, более отсталых) племен, не столкнувшихся непо-средственно с общественными и политическими институтами римлян, складывание государства затянулось на несколько столетии и завершилось опять-таки не без внешнего воздействия со стороны франкского, англосаксонского и других обогнавших их в свое развитии обществ. Таким образом, даже накануне Великого переселения германские племена были еще сравнительно далеки от образования органов власти, которые можно было бы квалифицировать как государственные. Социально-политический строй древних германцев — это строй, характерный для высшей ступени варварства, притом, отнюдь еще не исчерпавший своих возможностей.

Каждый полноправный член племени был лично и непосредственно сопричастен управлению, не только в принципе, но и на деле выступая носителем народовластия. Высшим органом власти было народное собрание, или вече племени — тинг , куда имели доступ все совершеннолетние свободные мужчины, за исключением тех, кто обесчестил себя трусостью в сражении. Народное собрание созывалось от случая к случаю (но, видимо, не реже, чем раз в год) для решения наиболее важных дел, каковыми считались вопросы войны и мира, суд по особо тяжким или запутанным преступлениям, посвящение в воины (а значит, в полноправные члены общества), а также выдвижение предводителей племени. Согласно Тациту, последние ведали всеми текущими делами, первую очередь судебными; кроме того, они предварительно обсуждали в своем кругу выносимые на тинг вопросы и предлага-ли рядовым его участникам заранее подготовленные решения, которые те вольны были, однако, шумом и криками отвергнуть либо, потрясая, по обычаю, оружием, принять. Тацит именует этих предводителей principes («начальствующие», «главенствующие»). Специального термина для обозначения совета принцепсов у Та-цита нет, и, похоже, не случайно: судя по всему, это было доста-точно аморфное образование, объединявшее первых лиц племе-ни. Цезарь, однако, усмотрел в нем подобие сената, и, по всей вероятности, речь действительно идет о совете старейшин, состо-явшем, правда, уже не из патриархов всех родов племени, а из представителей родоплеменной знати, оказавшихся к началу на-шей эры на положении «старших» в обществе.

Наряду с коллективной властью народного собрания и совета старейшин у германцев существовала индивидуальная власть племенных вождей. Античные авторы называют их по-разному: одних - принцепсами, дуксами, архонтами, игемонами, т.е. предводителями, других — так же, как своих правителей героической эпохи - рексами или василевсами, иначе говоря, царями. Тацит, например, рассказывает, что когда Арминий - - знаменитый предводитель херусков, нанесший в 9 г. в Тевтобургском лесу сокрушительное поражение легионам Квинтилия Вара, вознамерился стать рексом, свободолюбивые соплеменники убили его. Перед нами племенные вожди или верховные вожди племенных союзов, чью власть лишь условно, с учетом исторической перспективы, можно квалифицировать как монархическую. Могущество и прочность положения этих вождей, естественно, различались, но зависели ли эти различия от уровня развития племени и находили ли отражение в языке самих германцев, неясно.

Переходный характер древнегерманских институтов власти, еще несомненно догосударственных, но уже далеко не первобытных, затрудняет выбор терминов, которые бы правильно передавали их суть. Это касается и титулов. Так, применительно к вождям германцев термины «василевс» и «рекс» чаще всего переводятся на русский язык как «король». Между тем это слово (произведенное славянами от собственного имени Карла Великого, франк-ского монарха, умершего в 814 г.), принадлежит уже эпохе феодализма и может быть отнесено к политическим реалиям родоплеменного строя лишь с оговорками.

Говоря о германских древностях, разумнее, наверное, взять на вооружение общегерманское слово konung. Как и связанное с ним славянское «князь», слово «конунг» восходит к индоевропейско-му keni — «род» (ср. латинское gens). Таким образом, в первич-ном значении термина конунг — это родовитый, благородный, следовательно, знатный и в силу этого достойный уважения и послушания человек, но никак не повелитель и не господин.

По наблюдениям Тацита, конунг располагал весьма ограничен-ной властью и управлял соплеменниками, скорее убеждая и увлекая примером, нежели приказывая. Конунг был военным предводи-телем племени, представлял его в международных делах, имел преимущество при дележе военной добычи и право на более или менее регулярные, хотя и добровольные, подношения со стороны соплеменников, а также на часть штрафов с осужденных, причи-тавшуюся ему именно как главе племени. Однако ни судьей, ни хранителем, тем более творцом племенных обычаев он не был и особой распорядительной властью не обладал. Даже на войне, пишет Тацит, «казнить, заключать в оковы, подвергать телесному наказанию не дозволено никому, кроме жрецов», действующих как бы по повелению божества. Вместе с тем конунг и сам вы-полнял определенные сакральные функции. У ряда племен он и много столетий спустя играл важную роль в совершении публичных гаданий и жертвоприношений, считался лично ответственным за неудачу на войне и неурожай и мог быть на этом основании не только смещен, но и принесен в жертву, дабы умилостивить богов.

Власть конунга была выборной. Избирали его на народном со-брании из числа наиболее знатных мужей, еще не обязательно принадлежащих к одному роду, иногда по жребию, но чаще со-знательным решением присутствовавших, поднимавших тогда своего избранника на щит. На народном собрании же, не без под стрекательства со стороны оппозиционно настроенной части знати, происходило и смещение ставшего почему-либо неугодным конунга.

Особое место в древнегерманском обществе занимали предводители дружин. В отличие от племенного войска-ополчения, включавшего всех боеспособных членов племени, строившегося по родам и семьям и возглавлявшегося конунгом, дружины составлялись из случайных, не связанных родством людей, надумавших сообща попытать ратное счастье и ради этого примкнувших к какому-то бывалому, удачливому, известному своей отвагой воину. В основном это была молодежь, часто знатного происхождения, надолго, если не навсегда, отрывавшаяся от отчего дома и сельскохотвенного труда и всецело посвящавшая себя войне, а точнее, разбойным набегам на соседей. В промежутках между набегами дружинники проводили время в охотах, пирах, состязаниях и азартных иrpax, постепенно проедая и проматывая награбленное. Эту долю, может быть и завидную для германского юношества, избира-ли, однако, немногие: в дружинники шли наиболее знатные и богатые, чьи семьи могли позволить себе потерю работника, либо самые беспокойные, вольные или невольные изгои, порвавшие с родней, а то и с племенем. Нередко они нанимались в солдаты к римлянам; так, например, начинал свою карьеру Арминий.

Внутри дружины существовала своя иерархия, положение в ней определялось не столько знатностью рода, сколько личной доб-лестью. Это порождало соперничество между дружинниками, но все противоречия между ними заслонялись общей безоговороч-ной преданностью предводителю. Считалось, что предводителю принадлежит не только слава, но и добыча, дружинники же кор-мятся, получают оружие и кров от его щедрот.

Будучи чрезвычайно сплоченной, дружина занимала особое место в племенной организации. Она то противопоставляла себя племени, нарушая заключенные им договоры (чего, похоже, не понимали дисциплинированные римляне, принимавшие самовольные вылазки отдельных отрядов за вероломство целого племени), то составляла ядро племенного войска, оказываясь средоточием его мощи и нередко обеспечивая своему предводителю достоинство конунга. По мере того как такие случаи учащались, облик дружины менялся, и постепенно из разбойничьей ватаги, существовавшей как бы на периферии племени, она превращалась в настоящее княжеское войско и в этом качестве становилась основой власти племенного вождя. В дальнейшем, к эпохе Великого переселения, из дружины, во всяком случае «старшей» ее части, вырастала новая, служилая знать, постепенно оттеснявшая старую родоплеменную, хотя корнями многие представители новой знати были связаны со старой.

Древние германцы не составляли этнического целого и, по-видимому, не воспринимали себя как единый народ. Привычный нам этноним Germani возник как название какого-то одного германского племени; кельты распространили его на всех своих северо-восточных соседей и в этом значении передали римлянам, Сами германцы, хотя и осознавали общность своего происхождения, культов и языка, похоже, не испытывали потребности в общем наименовании. Показательно, что слово diutisk (от thiuda - «народ»), к которому восходит современное самоназвание немцев — Deutsch, зарегистрировано в источниках только с конца VIII — начала IX в. При этом и на континенте, и в Англии оно первоначально употреблялось (в смысле «простонародный») лишь в отношении языка германцев, противопоставляемого латыни. Эт-нической характеристикой оно стало не ранее XI в., закрепив-шись, однако, к этому времени за одними немцами. Связанный с тем же корнем этноним «тевтоны», в средние века и в новое вре-мя применявшийся иногда ко всем германцам, в древности обо-значал только одно, правда, знаменитое, племя — первое, наряду с кимврами, с которым столкнулись средиземноморские народы и которое едва не погубило римскую державу.

Реальной политической единицей древнегерманского мира яв-лялось племя. Возникавшие время от времени племенные объ-единения строились не столько по родственному, сколько по тер-риториальному признаку и в условиях непрестанных миграций нередко включали и негерманские (кельтские, славянские, фра-кийские) племена. Таким объединением было, например, недол-говечное «царство» Маробода — предводителя германцев и кель-тов, населявших в начале I в. н.э. территорию современной Чехии.

Племенные объединения рубежа старой и новой эры были еще очень рыхлыми и непрочными. Они вызывались к жизни времен-ными, главным образом внешнеполитическими обстоятельства-ми (переселением в чужую страну и покорением ее или угрозой завоевания, нависшей над собственной страной) и с переменой обстоятельств распадались.

В изображении римских авторов, склонных принимать родоплеменные подразделения германцев за чисто территориальные, гер-манская «цивитас» состоит из довольно обособленных, живущих своей жизнью округов, управляемых собственными принцепсами. Римляне обозначали эти округа словом pagus, германским экви-валентом правильно, видимо, считать слово Gau. Судя поданным топонимики, это были крупные, порядка 1000 кв. км, территории жители которых обычно имели общее название, отличающее их от прочих соплеменников. Примером может служить расположенный в большой излучине Рейна Брейсгау — «округ бризов».

Внутреннюю организацию округов приходится изучать в основном по материалам раннесредневековых источников, рисующих эти институты древнегерманского общества не просто угасающими, но и деформированными. В каждом округе, видимо, имелось свое собрание, где избирался военный вождь, а также лагман - знаток и хранитель местных обычаев. Округ в свою очередь дробился на несколько сотен , обязанных выставлять в племенное ополчение по сотне воинов и потому так называвшихся. В сотне также существовало свое собрание, созывавшееся чаще, чем собрания более высокого уровня, по нескольку раз в год. На сотенном собрании заключались сделки, рассматривались совершен-ные в пределах сотни правонарушения, вообще все значимые для нее вопросы правового характера. Дела, касавшиеся сразу двух и более сотен (например, тяжбы между членами разных сотен), слушались в окружном или даже в племенном собрании.

Круг вопросов, обсуждавшихся на племенном собрании, был шире, а сами вопросы — серьезнее. Так, внешнеполитические дела имело смысл решать всем племенем сообща. Однако полномочия и функции собраний были в принципе одни и те же, принудить округа и сотни к выполнению своих решений племенное собра-ние было не в состоянии: все держалось на добровольном согла-сии соплеменников, объединенных в сотни и округа. Не будучи политически самостоятельными, они являлись все же вполне жизнеспособными образованиями и, если решения племени шли враз-рез с их частными интересами, сравнительно легко и безболез-ненно откалывались от него, чтобы затем примкнуть — в целях самосохранения — к другому племени. Случалось, что раскол со-вершался не в результате разногласий, а под натиском врагов, подчинивших и увлекших за собой жителей отдельных округов и сотен, или даже как вынужденная мера — вследствие перенаселенности, истощения почв и т. д. Тогда бросали жребий, и часть племени отправлялась в путь в поисках новой родины. Так, по всей вероятности, обстояло дело у семнонов, позднее у вандалов, саксов, некоторых других племен.

Эволюция политического строя германцев. К IV-V вв. в политическом строе германцев происходят важные изменения. Племенные объединения перерастают в племенные союзы, более сплоченные, устойчивые и, как правило, более многочисленные. Некоторые из этих союзов (например, аламанский, готский, франкский) насчитывали по нескольку сот тысяч человек и занимали или контролировали огромные территории. Уже по этой причине совместный сбор всех полноправных членов союза был практически невозможен. Нормально продолжали функционировать лишь окружные и сотенные собрания, постепенно утрачивавшие, однако, политический характер. Собрание племенного союза сохранялось лишь как собрание идущего войной или явившегося на смотр войска. Таковы Мартовские поля франков, войсковой тинг лангобардов. На общесоюзном собрании продолжали решать вопросы войны и мира, провозглашать и низвергать конунгов, но сфера его деятельности сузилась, активность и реальное значение как самостоятельной политической силы упали. На первый план выдвинулись другие органы власти.

Совет родоплеменных старейшин окончательно уступил мест совету дружинной, служилой знати, группирующейся вокруг ко-нунга. Среди советников выделялись предводители подразделений племенного союза — «царьки» (reguli), как называет их Аммиан Марцеллин в отличие от остальной знати. Каждый из них располагал собственной дружиной, уже заметно обособившейся от массы соплеменников и проживавшей вместе с ним в специ-ально построенной крепости (бурге), бывшей поначалу чисто воен-ным, впоследствии также торгово-ремесленным, но никак не сельскохозяйственным поселением. Знать оказывала весьма ощу-тимое влияние на действия верховного союзного конунга, непо-средственно или через войсковое собрание заставляя его считать-ся со своими интересами. Тем не менее власть конунга несомненно усилилась. Не будучи еще наследственной, она уже стала преро-гативой какого-то одного рода. Сосредоточение власти в руках одной семьи способствовало накоплению ею все больших богатств, в свою очередь укреплявших политические позиции правящей ди-настии. У вестогов на этой основе уже в V в., если не раньше, возникает казна — важный элемент зарождавшейся государствен-ности. Возросший авторитет королевской власти выразился так-же в изменившемся отношении к личности конунга. Оскорбле-ние и даже убийство конунга еще может быть искуплено уплатой вергельда, но размер его уже заметно (обычно вдвое) выше, чем вергельд других знатных людей. Конунги и их родня начинают выделяться и внешним обликом: платьем, прической, атрибутами власти. У франков, например, признаком принадлежности к ко-ролевскому роду Меровингов были длинные, до плеч, волосы.

Начиная с IV в. предводители отдельных германских племен и племенных подразделений все чаще поступают на службу к римлянам, сражаясь со своими дружинами в составе римской армии там, куда их пошлют (будь то даже Сирия), но в большинстве случаев оставаясь на прежнем месте и обязуясь всем племенем охранять на своем участке границу империи от других германцев. Эта практика еще больше, чем торговля с Римом, содействовал приобщению германцев к римской культуре, в том числе культуре политической. Получая от римского правительства высокие должности в военной, затем гражданской администрации и сопутствующие этим должностям звания, конунги пытались перестроить и свои отношения с соплеменниками.

Важным средством социально-политического возвышения конунгов, как и знати в целом, явилось восприятие германцами (разумеется поверхностное) христианства, которое более подходило меняющейся общественной структуре варварского мира, чем древняя языческая религия германцев. Первыми на эту стезю вступили вестготы. Начало массового распространения христианства в их среде относится к середине IV в. и связано с миссионерской деятельностью вестготского священника Ульфилы, приспособившего латинский алфавит к готскому языку и переведшего на него Библию. Рукоположенный в сан епископа в 341 г., когда в церкви временно возобладали ариане, Ульфила проповедовал соплемен-никам христианство арианского толка, которое в самой империи вскоре было объявлено ересью. Познакомившись с христианским учением в основном через вестготов и не вникая, во всяком слу-чае поначалу, в богословские споры, другие германские народы также восприняли его по большей части в форме арианства. Раз-личия в вероисповедании усугубили и без того непростые взаи-моотношения германцев с империей; арианство нередко служило им знаменем борьбы против Рима. Однако сама по себе христианизация сыграла очень важную роль в социально-политическом развитии германских племен, ускорив и идеологически оформив становление у них государства.

ББК 74.266.3я73 Печатается по решению УМС ВГПУ

И 90 от 19. 06. 2013 г.

Составители – М.В. Васильева , доцент кафедры всеобщей истории и исторических дисциплин; Ю.С. Егорова , ассистент кафедры всеобщей истории и исторических дисциплин

Рецензент – М.А. Туманов , к.и.н., доцент кафедры всеобщей истории и исторических дисциплин

Ответственный за выпуск – В.А. Саблин , д.и.н., профессор, зав. кафедрой всеобщей истории и исторических дисциплин

И 90 История Средних веков (модуль 1. раннее западноевро-

пейское Средневековье): практикум / М.В. Васильева,
Ю.С. Егорова. Министерство образования и науки РФ; Вологод. гос. педагогический университет. – Вологда: ВГПУ, 2013. – 84 с.

Практикум включает учебно-методические материалы, призванные помочь студентам при подготовке к практическим занятиям в рамках курса «История Средних веков», модуль 1 «Раннее западноевропейское Средневековье». Практикум предназначен для студентов дневного и заочного отделений исторического факультета (направление подготовки – 050100 Педагогическое образование; профили подготовки: историческое образование, историческое и правовое образование; квалификация (степень) выпускника – бакалавр).

ББК 74.266.3я73

© ВГПУ, 2013

Введение......................................................................................... 4

Тема I. Древние германцы................................................................ 7

Тема II. Франкское общество по данным «Салического закона».... 31

Тема III. Генезис феодальных отношений (на примере франкского общества) 52

Учебники, учебные и учебно-методические пособия. Электронные ресурсы 83

ВВЕДЕНИЕ

Практикум предназначен для проведения практических занятий по первой части дисциплины «История Средних веков», изучаемой на втором курсе исторического факультета. Планы практических занятий по первому модулю «Раннее западноевропейское Средневековье» ориентированы на студентов дневного и заочного отделений исторического факультета (направление подготовки – 050100 Педагогическое образование; профили подготовки: историческое образование, историческое и правовое образование; квалификация (степень) выпускника – бакалавр). Для обоих указанных профилей подготовки на дневном отделении на практические занятия по этому модулю отводится 18 часов (9 занятий), на отделении заочного обучения – 4 часа (2 занятия).

Практикум призван помочь студентам в изучении ряда сложных дискуссионных проблем курса, связанных со становлением феодальных отношений в Западной Европе. В первом полугодии учебного года (третий семестр) на практические занятия выносятся следующие темы: «Древние германцы», «Франкское общество по данным "Салического закона"», «Генезис феодальных отношений (на примере франкского общества)». Они неразрывно связаны друг с другом, и изучение их в предлагаемой последовательности позволяет составить целостное представление о том, что собой представляло дофеодальное общество Западной Европы (на примере германцев, изучаемых накануне их переселения на территорию Западной Римской империи, и франков – вскоре после их переселения), как происходил процесс формирования феодально зависимого населения и крупного землевладения (на примере Франкской державы VII–IX вв.) и в чем выразилось завершение формирования феодальных отношений (на примере Западно-Франкского государства X–XI вв.). Изучение проблем генезиса феодализма основывается на источниках, связанных с историей франкского общества, где, как принято считать, процесс феодального синтеза «варварского» и римского укладов был наиболее сбалансированным, «уравновешенным» и генезис феодальных отношений проходил в варианте, который согласно сложившейся традиции условились считать «классическим». Приступая к подготовке к практическому занятию, студент должен четко представлять место изучаемой темы в истории западноевропейского Средневековья.

По каждой теме в пособии представлены планы занятий, сведения об имеющихся публикациях на русском языке текстов источников или отрывков из них, список обязательной и дополнительной литературы, методические рекомендации по подготовке к занятиям. При подготовке к семинарскому занятию студенту следует внимательно ознакомиться с намеченными к обсуждению вопросами и методическими рекомендациями, проработать рекомендованные источники и литературу. Методика занятий по представленным темам может быть различной. В ходе занятий могут заслушиваться доклады и сообщения студентов по отдельным вопросам темы. При этом те студенты, которые не делают доклада или сообщения, должны быть подготовлены и принимать активное участие в обсуждении рассматриваемой проблематики.

На практических занятиях главное внимание должно уделяться работе с историческими источниками, поэтому все студенты в ходе подготовки должны ознакомиться с содержанием основных источников по теме занятия, быть готовыми к анализу и комментированию их текстов. Начинать работу с каждым новым источником необходимо с его общей характеристики: определения типа и вида источника, выяснения времени и места его возникновения, авторства, языка оригинала, истории его исследования и публикаций, структуры текста и т.д. Все это впоследствии, при анализе содержания источника, поможет определить степень достоверности содержащихся в нем сведений.

Знакомясь с рекомендованной научной литературой, студент должен сопоставлять точки зрения различных исследователей и, отдавая предпочтение той или иной концепции, или, предлагая собственное видение проблемы, обосновывать свою позицию, опираясь на исторические источники, рассматриваемые на практических занятиях.

Изучение тем «Древние германцы», «Франкское общество по данным "Салического закона"» завершается подготовкой студентами самостоятельной работы «Общая характеристика дофеодальных обществ (на примере древних германцев и франков
VI в.)». Изучив тему «Генезис феодальных отношений (на примере франкского общества)», студенты должны подготовить самостоятельную работу на тему «Основное содержание процесса генезиса феодальных отношений и его характерные черты феодализма».

Цель практических занятий – углубление знаний студентов по дисциплине «История Средних веков» в ходе работы с историческими источниками и научной литературой, овладение практическими навыками исследования исторического источника и научного представления его результатов. Практические занятия направлены на формирование у обучающегося ряда компетенций, в том числе:

общекультурных:

– владение культурой мышления, способностью к обобщению, анализу, восприятию информации, постановке цели и выбору путей ее достижения;

– способность логически верно выстраивать устную и письменную речь;

– готовность к толерантному восприятию социальных и культурных различий, уважительному и бережному отношению к историческому наследию и культурным традициям;

– способность понимать движущие силы и закономерности исторического процесса, место человека в историческом процессе, политической организации общества;

– способность использовать навыки публичной речи, ведения дискуссии и полемики;

профессиональных:

– способность использовать систематизированные теоретические и практические знания гуманитарных, социальных и экономических наук при решении социальных и профессиональных задач;

– владение основами речевой профессиональной культуры;

специальных:

– способность определять пространственные рамки исторических процессов и явлений на локальном, национальном и глобальном уровнях;

– способность анализировать исторические события, явления и процессы в их пространственно-временной характеристике;

– способность характеризовать модели общественно-исторического развития;

– способность ориентироваться в научных концепциях, объясняющих единство и многообразие исторического процесса, специфику интерпретации прошлого различными школами и направлениями в исторической науке;

– готовность применять методы комплексного анализа исторических источников для объяснения исторических фактов;

– способность использовать общенаучные принципы и методы познания при анализе конкретно-исторических проблем, при прогнозировании последствий социальных процессов;

– готовность соотносить собственные ценностно-ориента-
ционные установки с исторически сложившимися мировоззренческими системами, религиозными и научными картинами мира.

В соответствии с требованиями ФГОС ВПО по направлению подготовки «реализация компетентностного подхода с целью формирования и развития профессиональных навыков обучающихся» предусматривается использование активных и интерактивных форм проведения практических занятий. Предусматривается проведение коллоквиумов, выполнение письменных самостоятельных заданий, собеседования по прочитанным студентами научным исследованиям, регламентированная учебная дискуссия, подготовка презентаций к занятиям и их защита, подготовка сообщений.

ТЕМА I

ДРЕВНИЕ ГЕРМАНЦЫ

(4 часа)

Занятие 1 (2 ч.)

План занятия

1. Характеристика источников.

2. Хозяйство древних германцев и его отрасли.

Занятие 2 (2 ч.)

Землевладение, община и организация власти
у древних германцев

План занятия

1. Проблема землепользования и землевладения у древних германцев.

2. Общинная и родоплеменная организация древних германцев.

3. Социальная организация древнегерманского общества.

4. Система управления у древних германцев.

5. Становление германских вождеств.

Источники

1. Древние германцы: сборник документов / сост. Б.Н. Граков, С.П. Моравский, А.И. Неусыхин. – М.: Государственное издательство социально-экономической литературы, 1937. – 228 с.

2. Учебно-методический комплекс по истории Средних веков: учеб. пособие для ист. фак. ун-тов по специальности «История» – 032600: в 5 кн. Кн. 1: Авторская программа курса. Практикум / под ред. С.А. Васютина. – М.: Книжный дом Университет, 2008. – 407 с.

3. Учебно-методический комплекс по истории Средних веков: учеб. пособие для ист. фак. ун-тов по специальности «История» – 032600: в 5 кн. Кн. 2: Лекции по раннему Средневековью / под ред. С.А. Васютина. – М.: Книжный дом Университет, 2008. – 408 с.

4. Учебно-методический комплекс по истории Средних веков: учеб. пособие для ист. фак. ун-тов по специальности «История» – 032600: в 5 кн. Кн. 3: Лекции по классическому и позднему Средневековью / под ред. С.А. Васютина. – М.: Книжный дом Университет, 2008. – 352 с.

5. Учебно-методический комплекс по истории Средних веков: учеб. пособие для ист. фак. ун-тов по специальности «История» – 032600: в 5 кн. Кн. 4: Авторская программа курса. Планы семинарских занятий. Хрестоматия / под ред. С.А. Васютина. – М.: Книжный дом Университет, 2008. – 304 с.

6. Хрестоматия по истории средних веков / под ред. С.Д. Сказкина. – М.: Высшая школа, 1961. – Т. 1. – 471 с.

1. Алексеев В.П. История первобытного общества / В.П. Алексеев, А.И. Першиц. – М.: Высшая школа, 1990. – 298 с.

2. Бимахимов К.С. «Современная школа» буржуазной медиевистики ФРГ о древнегерманской королевской власти / К.С. Бимахимов // Проблемы всеобщей истории. – М.: Наука, 1976. – С. 261–289.

3.Буданова В.П.Варварский мир эпохи Великого переселения народов / В.П. Буданова. – М.: Наука, 2000. – 544 с.

4.Горский А.А.Социально-экономические условия в эпоху классообразования и понятие «военная демократия» / А.А. Горский // Средние века. – М.: Наука, 1986. – Вып. 49. – С. 213–220.

5.Грацианский Н.П. К вопросу об аграрных отношениях у древних германцев времени Цезаря / Н.П. Грацианский // Из социально-экономической истории западноевропейского средневековья: сборник статей. – М.: АН СССР, 1960. – С. 51–71.

6. Гуревич А.Я. Аграрный строй варваров / А.Я. Гуревич // История крестьянства в Европе: Эпоха феодализма. Т. 1: Формирование феодально зависимого крестьянства. – М.: Наука, 1985. – С. 90–126.

7.Гуревич А.Я Избранные труды. Т. 1: Древние германцы. Викинги / А.Я. Гуревич – М.; СПб.: ЦГНИИ ИНИОН РАН: Университетская книга, 1999. – 360 с.

8. Дряхлов В.Н. Войны германских племен с Римом в III в. и их влияние на развитие древнегерманского общества на Рейне /
В.Н. Дряхлов // Вестник древней истории. – 1987. – № 2. – С. 151–168.

9. Дуров В.С. Юлий Цезарь – человек и писатель / В.С. Дуров. – Л.: ЛГУ. – 1991. – 206 с.

10.Жумагулов К.Т.Аграрный строй древних германцев в трактовке археологов ФРГ/ К.Т. Жумагулов // Средние века. – М.: Наука, 1987. – Вып. 50. – С. 282–289.

11. История первобытного общества: эпоха классообразования / под. ред. Ю.В. Бромлея. – М.: Наука, 1988. – 568 с.

12. Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства / Ф. Кардини. – М.: Прогресс, 1987. – 360 с.

13. Кнабе Г.С.Корнелий Тацит. Время. Жизнь. Книги / Г.С. Кнабе. – М.: Наука, 1981. – 210 с.

14.Колесницкий Н.Ф. Этнические общности и политические образования у германцев I–V вв. / Н.Ф. Колесницкий // Средние века. – М.: Наука, 1985. – Вып. 48. – С. 5–26.

15.Косвен М.О.Семейная община и патронимия / М.О. Косвен. – М.: АН СССР, 1963. – 220 с.

16.Крадин Н.Н. Политическая антропология: учебное пособие / Н.Н. Крадин. – М.: Ладомир, 2001. – 213 с.

17. Ковалевский С.Д. К вопросу о понятии «военная демократия» / С.Д. Ковалевский // Средние века. – М.: Наука, 1983. –
Вып. 46. – С. 188–213.

18.Колесницкий Н.Ф. Феодальное государство (VI–ХV вв.) / Н.Ф. Колесницкий. – М.: Просвещение, 1967. – 272 с.

19. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада: пер.
с фр. / Ж. Ле Гофф; общ. ред. Ю.Л. Бессмертного; послесл.
А.Я. Гуревича. – М.: Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. – 376 с.

20. Опыт тысячелетия. Средние века и эпоха Возрождения: быт, нравы, идеалы / М. Тимофеев [и др.]. – М.: Юристъ, 1996. – 576 с.

21. Межуга В.И. Королевская власть и церковь во Франкском государстве / В.И. Межуга // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе (VI–XVII вв.). – Л.: Наука, 1990. –
С. 46–70.

22. Мелетинский Е.М.Германо-скандинавская мифология /
Е.М. Мелетинский, А.Я. Гуревич // Мифы народов мира: энциклопедия. Т. 1. – М.: Советская энциклопедия, 1991. – С. 284–292.

23.Мельникова Е.А. От племени к раннему государству. Железный век / Е.А. Мельникова // История Дании с древнейших времен до начала XX века. – М.: Наука, 1996. – С. 26–29.

24.Мильская Л.Т. Александр Иосифович Неусыхин: тернистый путь ученого / Л.Т. Мильская // Новая и новейшая история. – 1992. – № 3. – С. 147–173.

25. Неусыхин А.Н. Военные союзы германских племен начала нашей эры / А.И. Неусыхин // Проблемы европейского феодализма: избранные труды. – М.: Наука, 1974. – С. 390–412.

26. Неусыхин А.И.К вопросу об исследовании общественного строя древних германцев / А.И. Неусыхин // Проблемы европейского феодализма: Избранные труды. – М.: Наука, 1974. – С. 377–389.

27.Неусыхин А.И.Очерки истории Германии в средние века (до XV в.) / А.И. Неусыхин // Проблемы европейского феодализма: избранные труды. – М.: Наука, 1974. – С. 218–225.

28.Неусыхин А.И. Эволюция общественного строя варваров от ранних форм общины к возникновению индивидуального хозяйства / А.И. Неусыхин // История крестьянства в Европе. Эпоха феода-лизма. Т. 1: Формирование феодальнозависимого крестьянства. – М.: Наука, 1985. – С. 137–139.

29. Представления о смерти и локализация иного мира у древних кельтов и германцев / под. ред. Т.А. Михайловой. – М.: Языки славянских культур, 2002. – 464 с.

30.Репина Л.П. Варварский мир / Л.П. Репина // Средневековая Европа глазами современников и историков. Ч. I: Рождение и становление средневековой Европы, V–XI вв. – М.: Интерпракс, 1995. – С. 44–48.

31.Сказкин С.Д. Очерки из истории западноевропейского крестьянства в средние века / С.Д. Сказкин. – М.: Медиа, 1968. – 381 с.

32. Свод этнографических понятий и терминов. Социально-экономические отношения и соционормативная культура / под ред. Ю.В. Бромлея. – М.: Наука, 1986. – 240 с.

33.Тодд М. Варвары. Древние германцы. Быт, религия, культура / М. Тодд. – М.: Центрполиграф, 2005. – 223 с.

34. Утченко С.Л. Юлий Цезарь / С.Л. Утченко. – М.: Мысль, 1976. – 365 с.

35. Хлевов А.А. Предшественники викингов. Северная Европа в I–VIII веках / А.А. Хлевов. – СПб.: Евразия, 2002. – 336 с.

36. Шкунаев С.В.Племенной мир Европы до эпохи поздней империи. Германские племена и союзы племен / С.В. Шкунаев // История Европы с древнейших времен до наших дней. Т. 1: Древняя Европа. – М.: Наука, 1988. – С. 594–605.

Документы

ЗАПИСКИ О ГАЛЛЬСКОЙ ВОЙНЕ

Книга 1. гл. 31 ...Арверны и секваны пригласили [на помощь] германцев за плату. Сначала германцев перешло к ним через Рейн 15 тысяч человек. Но после того как этим Диким варварам понравились и землями образ жизни, и богатства галлов, их переправилось очень много: в настоящее время их набралось в Галлии до 120 тысяч...

Гл. 33 ...Цезарь видел, что если германцы постепенно привыкнут переходить Рейн и их наберется в Галлии много, то это явится большой опасностью для самого римского народа; он понимал, что, овладевши всей Галлией, германцы – эти дикие варвары – не удержатся от нашествия па римскую провинцию, а оттуда на Италию...

Гл. 48 ...Ариовист все эти дни удерживал свою пехоту в лагере, но ежедневно состязался в кавалерийском бою. Это был тот род сражения, в котором германцы усовершенствовались. У них было б тысяч всадников и столько же пехотинцев, самых храбрых и проворных, которых каждый всадник выбирал себе по одному из всего войска для своей защиты. Они сопровождали всадников во время сражений; под их прикрытием всадники отступали; они сбегались [на защиту], когда всадникам приходилось туго; если кто-нибудь падал с лошади, получивши тяжелую рану, они его окружали.
В случаях продвижения на необычно далекое расстояние или особенно быстрого отступления их скорость благодаря упражнению оказывалась такой большой, что, держась за гриву лошадей, они не отставали от всадников.

Гл. 50 ...Когда Цезарь стал расспрашивать пленных, почему Ариовист не вступал в сражение, он узнал, что причиной этого был существующий у германцев обычай [а именно]: матери семейств на основании гаданий по жеребьевым палочкам и прорицаний провозглашают, целесообразно ли вступать в битву или нет, и они сказали так: не дозволено германцам победить, если они вступят в сражение до наступления новолуния.

Гл. 51 ...[Тогда германцы] вывели из лагеря свое войско и построили его по племенам так, что все племена – гаруды, маркоманны, трибоки, вангионы, неметы, седузии, свевы – находились на равном расстоянии друг от Друга. Они окружили всю свою боевую линию дорожными повозками и телегами, чтобы не оставалось никакой надежды на бегство. На них они посадили женщин, которые, простирая к ним руки, со слезами умоляли идущих в битву воинов не отдавать их в рабство римлянам.

Книга IV. гл. 1. Следующей зимой, в год консульства Гнея Помпея и Марка Красса, германские племена узипетов и тенктеров большими массами перешли Рейн недалеко от впадения его в море. Причиной перехода было то обстоятельство, что их в течение многих лет тревожили свевы, которые теснили их войной и мешали им возделывать поля.

Племя свевов – самое большое и воинственное из всех германских племен. Говорят, что у них сто округов и каждый [округ] ежегодно высылает из своих пределов на войну по тысяче вооруженных воинов. Остальные, оставаясь дома, кормятсебя и их; через год эти [последние] в свою очередь отправляются на войну, а те остаются дома. Благодаря этому не прерываются ни земледельческие работы, ни военное дело. Но земля у них не разделена и не находится в частной собственности, и им нельзя более года оставаться на одноми том же месте для возделывания земли.

Они питаются не столько хлебом, сколько – и главным образом – молоком и за счет скота: они много охотятся: Все это, вместе взятое, а также свойства пищи, ежедневные военные упражнения, свободный образ жизни, в силу которого они, не приучаясь с самого детства ни к повиновению, ник порядку, ничего не делают против своей воли, – все этоукрепляет их силы и порождает людей столь огромного роста. Кроме того, они приучили себя, [живя] в странах с очень холодным [климатом], не носить никакой другой одежды, кроме звериных шкур, которые вследствие их небольших размеров оставляют значительную часть тела открытой, а также привыкли купаться в реках.

Гл 2. Купцам ониоткрывают доступ к себе больше для того, чтобы иметь кому продать захваченное на войне, чем потому, что они сами нуждаются в каком бы то ни было ввозе. Германцы не пользуются даже привозными лошадьми, которымигаллы так дорожат – некоторых они приобретают за высокую цену, а используют своих туземных лошадей, низкорослых и невзрачных, и доводят их ежедневными упражнениями до величайшей выносливости. Во время конных боев они часто соскакивают с коней – сражаются пешие; коней же они приучили оставаться на том же месте, а в случае надобности быстро вновь садятся на них;по их понятиям, нет ничего более постыдного ималодушного, как пользоваться седлами. Поэтому они осмеливаются – даже будучи в незначительном количестве – нападать на какое угодно число всадников, употребляющих седла. Вино они вовсе не позволяют себе ввозить, так как полагают, что оно изнеживает людей и сделает их неспособными к труду.

Гл. 3. Они видят самую большую славу для народу в том, чтобы как можно более обширные земельные территории вокруг его границ оставались ненаселенными и невозделанными; это обозначает, по их мнению, что многие племена не смогли противостоять силе этого народа Так, в одном направлении от границ области свевов действует, как говорят, территория шириной около 600 тысяч шагов . С другой стороны к ним примыкают убии; их страна была, по понятиям германцев, обширной и цветущей, а народ несколько более культурным, чем прочие германцы, так как убии живут на берегу Рейна, к ним заходит много купцов, и, благодаря близости к галлам, они усвоили их нравы. Свевы часто мерялись с ними силами в многочисленных войнах; и хотя они благодаря значительности и могуществу [убиев] не смогли изгнать [этих последних] из их страны, они превратили их, однако, в своих данников и сделали их гораздо более слабыми и малосильными.

Книга VI. гл. 21. [Быт] германцев сильно отличается от этого образа жизни . Ибо у них нет друидов , руководящих обрядами богослужения, и они не особенно усердствуют в жертвоприношениях. В качестве богов они почитают лишь солнце, огонь и луну, то есть только те [силы природы], которые они видят [собственными глазами] и в благоприятном влиянии которых имеют возможность воочию убедиться; об остальных богах они даже не слышали. Вся их жизнь проходит в охоте и военных занятиях: с раннего детства они [закаляются], приучаясь к тяготам их сурового образа жизни.

Гл 22. Они не особенно усердно занимаются земледелием и питаются главным образом молоком, сыром и мясом. И никто из них не имеет в собственности земельного участка точных размеров или с определенными границами , но должностные лица и старейшины ежегодно отводят родам и группам живущих вместе родственников, где и сколько они найдут нужным, земли, а через год принуждают их перейти на другое место. [Германцы] приводят многочисленные основания [для объяснения] такого порядка: [по их словам] он не дает им прельститься оседлым образом жизни и променять войну на земледельческую работу; благодаря ему никто не стремится к расширению своих владений, более могущественные не сгоняют [с земли] более слабых, и никто не посвящает слишком много забот постройке жилищ для защиты от холода и зноя; [наконец, этот порядок] препятствует возникновению жадности к деньгам, из-за которой происходят партийные распри и раздоры, и [помогает] поддерживать спокойствие в простом народе ощущением имущественного равенства его с самыми могущественными людьми.

Гл. 23. Величайшей славой пользуется у них то племя, которое, разорив ряд соседних областей, окружает себя как можно более обширными пустырями. [Германцы] считают отличительным признаком доблести [данного племени] то обстоятельство, что изгнанные из своих владений соседи его отступают и никто не осмеливается поселиться вблизи этого племени; вместе с тем оно может считать себя [благодаря этому] в большей безопасности на будущее время и не бояться внезапных неприятельских вторжений. Когда племя ведет наступательную или оборонительную войну, то избираются должностные лица, несущие обязанности военачальников и имеющие право распоряжаться жизнью и смертью [членов племени]. В мирное время у племени нет общего правительства, старейшины отдельных областей и округов творят там суд и улаживают споры. Разбойничьи набеги, если только они ведутся вне территории данного племени, не считаются позором; [германцы] выставляют на вид их необходимость как упражнения для юношества и как средство против праздности. И вот, когда кто-либо из первых лиц в племени заявляет в народном собрании о своем намерении предводительствовать [в военном предприятии] и призывает тех, кто хочет следовать за ним, изъявить свою готовность к этому, тогда подымаются те, кто одобряет и предприятие, и вождя, и, приветствуемые собравшимися, обещают ему свою помощь; те из обещавших, которые не последовали [за вождем], считаются беглецами и изменниками и лишаются впоследствии всякого доверия. Оскорбить гостя [германцы] считают грехом; по какой бы причине ни явились к ним [гости], они защищают их от обиды, считают их личность как бы священной и неприкосновенной, предоставляют в их распоряжение свой дом и разделяют с ними свою пищу.

Практикум по истории Средних веков для студентов-заочников исторических факультетов педагогических институтов / М.Л. Абрамсон, С.А. Сливко, М.М. Фрейденберг. – М., 1981. – Вып. I. – С. 9–13.

ПУБЛИЙ КОРНЕЛИЙ ТАЦИТ

ГЕРМАНИЯ

Гл. I. Германия в целом отделяется от [страны] галлов, ретов и паннонцев реками Рейном и Дунаем, а от сарматов и даков – взаимным страхом, а также горами; остальное окружает Океан, заключающий в себе обширные заливы и огромные пространства островов... Рейн, берущий начало на обрывистых и недоступных вершинах Ретийских Альп, делает небольшой поворот к западу и вливается в северный Океан...

Гл. II. Я думаю, что сами германцы являются коренными жителями [своей страны], совсем не смешанными с другими народами вследствие ли переселения [их] или мирных сношений [с ними], так как в прежние времена те, кто хотел переселяться, прибывали не сухим путем, а на кораблях. Океан же, простирающийся по ту сторону Германии на огромное пространство и, так сказать, противоположный нам, редко посещается кораблями с нашей стороны. Притом, не говоря уже об опасностях плавания по страшному и неизвестному морю, кто же оставит Азию, Африку или Италию для того, чтобы устремиться в Германию с ее некрасивыми ландшафтами, суровым климатом и наводящим тоску видом вследствие невозделанности, если только она не его родина?

В своих старинных песнях, являющихся у германцев единственным видом исторических преданий и летописей, они славят
рожденного землей бога Туискона и его сына Манна как основателей своего племени, от которых оно происходит. Они приписывают Манну трех сыновей, по имени которых ближайшие к Океану германцы называются ингевонами, живущие внутри страны – герминонами, а остальные – истевонами... Имя же «Германия» новое и недавно вошедшее в употребление...

Гл. IV. ...У них у всех [т.е. у германцев] одинаковый внешний вид, насколько это возможно в таком большом количестве людей: свирепые темно-голубые глаза, золотистого цвета волосы, большое тело, но сильное только при нападении, а для напряженной деятельности и трудов недостаточно выносливое; жары и зноя они совсем не могут переносить, к холоду же и голоду они приучены [своим] климатом и почвой.

Гл. V. Хотя [их] страна и различна до некоторой степени по своему виду, но в общем она представляет собой или страшный лес, или отвратительное болото. Та часть ее, которая обращена к Галлии, – более сырая, а в части, примыкающей к Норику и Паннонии, больше ветров; для посевов она плодородна, но не годится для разведения фруктовых деревьев; скотом изобильна, но он большей частью малорослый, даже рабочий скот не имеет внушительного вида и не может похвастаться рогами. Германцы любят, чтобы скота было много: в этом единственный и самый приятный для них вид богатства. В з олоте и серебре боги им отказали, не знаю – уж по благосклонности к ним или же потому, что разгневались на них. Я, однако, не утверждаю, что в Германии совсем нет месторождений серебра и золота; но кто их разведывал? Впрочем, германцы и не одержимы такой страстью к обладанию [драгоценными металлами] и к пользованию ими [как другие народы]; у них можно видеть подаренные их послам и старейшинам серебряные сосуды не в меньшем пренебрежении, чем глиняные. Впрочем, ближайшие [к Рейну и Дунаю племена] ценят золото и серебро для употребления в торговле: они ценят некоторые виды наших монет и отдают им предпочтение; живущие же внутри страны пользуются более простой и древней формой торговли, а именно – меновой. Из монет они больше всего одобряют старинные и давно известные – серраты и бигаты; вообще они домогаются больше серебра, чем золота, не из любви к нему, а потому что при торговле обыкновенными и дешевыми предметами удобнее иметь запас серебряных монет.

Гл. VI. Железа у них тоже немного, как это можно заключить по характеру их наступательного оружия. Они редко пользуются мечами или длинными копьями, а действуют дротиком, или, как они его называют, фрамеей, с узким коротким железным наконечником, оружием настолько острым и удобным, что одним и тем же дротиком они, смотря по обстоятельствам, сражаются и врукопашную и издали. Даже всадники довольствуются фрамеей и щитом, пехотинцы же пускают и метательные копья, каждый по нескольку штук, причем они, голые или в коротком плаще, мечут их на огромное расстояние. У германцев совсем нет хвастовства роскошью [оружия]; только щиты они расцвечивают изысканнейшими красками.
У немногих [имеется] панцирь, а шлем, металлический или кожаный, едва [найдется] у одного или двух. Их лошади не отличаются ни внешней красотой, ни быстротой; да германцы и не научились делать разные [поворотыи]круги по нашему обычаю: они гонят [своих лошадей] или прямо, или вправо таким сомкнутым кругом, чтобы никто не оставался последним.

Вообще они считают, что пехота сильнее [конницы], и поэтому сражаются смешанными отрядами, вводя в кавалерийское сражение и пехоту, быстротой своей приспособленную к этому и согласованную с конницей; таких пехотинцев выбирают из всей молодежи и ставят их впереди боевой линии. Число их определенное – по сотне из каждого округа; они так и называются у германцев [«сотнями»], а то, что раньше действительно обозначало количество, теперь стало названием [отряда] и почетным именем.

Боевой строй [германцев] составляется из клиньев. Отступить, но с тем, чтобы вновь наступать, [у них] считается не трусостью а благоразумием. Тела своих [убитых и раненых] они уносят с поля битвы даже тогда, когда исход ее сомнителен. Оставить свой щит – особенно позорный поступок: обесчестившему себя таким образом нельзя присутствовать при богослужении или участвовать в народном собрании, и многие, вышедшие живыми из битвы, кончают свою позорную жизнь петлей.

Гл. VII. Королей [германцы] выбирают по знатности, а военачальников – по доблести. [При этом] у королей нет неограниченной или произвольной власти, и вожди главенствуют скорее [тем, что являются] примером, чем на основании права приказывать, тем, что они смелы, выделяются [в бою], сражаются впереди строя и этим возбуждают удивление. Однако казнить, заключать в оковы и подвергать телесному наказанию не позволяется никому, кроме жрецов, да и то не в виде наказания и по приказу вождя, но как бы по повелению бога, который, как они верят, присутствует среди сражающихся; в битву они приносят взятые из рощ священные изображения и значки. Но что является особенным возбудителем их храбрости, – это то, что их турмы и клинья представляют собой не случайные скопления людей, а составляются из семейств и родов, а вблизи находятся милые их сердцу существа, и оттуда они слышат вопль женщин и плач младенцев; для каждого это самые священные свидетели, самые ценные хвалители: свои раны они несут к матерям и женам, а те не боятся считать их и осматривать, они же носят сражающимся пищу, а также поощряют их.

Гл. VIII. Рассказывают, что иногда колеблющиеся и расстроенные ряды восстанавливались женщинами благодаря их неумолчным мольбам и тому, что они подставляли свои груди и указывали на неизбежный плен, которого германцы боятся, особенно для своих женщин, до такой степени, что крепче связаны бывают своими обязательствами те германские племена, которые вынуждены в числе своих заложников давать также знатных удевушек.

Они думают, что в женщинах есть нечто священное и вещее, не отвергают с пренебрежением их советов и не оставляют без внимания их прорицаний...

Гл. IX. Из богов германцы больше всего почитают Меркурия, которому в известные дни разрешается приносить также человеческие жертвы. Геркулеса и Марса они умилостивляют назначенными для этого животными... Однако германцы считают не соответствующим величию божественных существ заключать их в стены храмов, а также изображать их в каком-либо человеческом виде; они посвящают им рощи и дубравы и именами богов называют то сокровенное, что созерцают только с благоговением.

Гл. X. Гадание по птицам и по жеребьевым палочкам они почитают, как никто... И это также им известно – гадать по голосам и полету птиц. Особенностью же этого народа является то, что он ищет предзнаменований и предостережений также и от лошадей.
В тех же рощах и дубравах [которые посвящены богам] на общественный счет содержатся [такие лошади], белые и не оскверненные никакой работой для смертных. Их, запряженных в священную колесницу, сопровождают жрец вместе с королем или вождем племени и примечают их ржание и фырканье; и ни к какому гаданию германцы не относятся с большей верой и притом не только простолюдины, но и знать; жрецы считают себя служителями богов, a коней – посвященными в их тайны. Есть у германцев и другой способ наблюдать за знамениями, при помощи которого они стараются узнать исход важных войн. Они сводят взятого каким-нибудь образом в плен воина того народа, с которым ведется война, с избранным из числа своих соплеменников, каждого со своим национальным оружием, и победа того или другого принимается как предзнаменование.

Гл. XI. О менее значительных делах совещаются старейшины, о более важных – все, причем те дела, о которых выносит решение народ, [предварительно] обсуждаются старейшинами. Сходятся в определенные дни, если только не произойдет чего-нибудь неожиданного и внезапного, а именно в новолуние или полнолуние, так как германцы верят, что эти дни являются самыми счастливыми для начала дела. Они ведут счет времени не по дням, как мы, а по ночам; так они делают при уговорах и уведомлениях; они думают, что ночь ведет за собой день. Из свободы у них вытекает тот недостаток, что они собираются не сразу, как бы по чьему-нибудь приказанию, но у них пропадает два и три дня из-за медлитель

Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования

«Гомельский государственный университет

имени Франциска Скорины»

Заочный факультет

Кафедра всеобщей истории

Курсовая работа

«Древние германцы: общественно-политическая, хозяйственная и культурная жизнь (I-V вв.)»

Исполнитель:

Студент группы И-21 _________________Скрипник Я.Н.

Научный руководитель:

Старший преподаватель _________________Черепко С.А.

Гомель 2006

Введение

Историография и источники

Общественно-политическая жизнь

1 Эволюция политического строя и военных навыков

2 Общественный строй

Хозяйственная и культурная жизнь

1 Хозяйство и быт

2 Внешний вид, традиции и культурное развитие

Заключение

Источники и литература

Введение

древний германец быт культура

На обширной территории западных провинций Римской империи, на ее границах и далеко за пределами издавна обитали многочисленные племена и народности, которых греческие и римские писатели объединяли в три большие этнические группы. Это были кельты, германцы и славяне, расселившиеся по лесам и большим рекам Западной и Центральной Европы. В результате частых перемещений и войн усложнялись этнические процессы, происходили интеграция, ассимиляция или, наоборот, разобщение; поэтому лишь условно можно говорить об основных местах расселения отдельных этнических групп.

В связи с «глубиной» времени изучаемой темы количество источников, дошедших до наших дней, как письменных, так и материальных, недостаточно для точного описания жизнедеятельности древних германцев. Письменные источники противоречивы и могут нести неверные сведения. Данная тема недостаточно изучена и остается актуальной и в наши дни.

Целью курсовой работы является освещение общественно-политической, хозяйственной и культурной жизни древних германцев (I-V вв.) на основе имеющихся источников и их анализа.

Для решения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: изучить источники по данной теме, проанализировать и дать характеристику и описание сфер жизни древних германцев в I-V вв. Проследить предшествующий этап развития древних германцев, определить их положение на этапе I-V вв., указать на основные моменты, сопутствующие следующему этапу развития и влияющие на определенные исходы в будущем; сравнить степень развития и ход эволюции на заданном этапе (I-V вв.) древних германцев с параллельно развивающимися народами; рассмотреть сферы жизни германцев как единое целое, определить степень влияния их между собой, выявить основные моменты влияния и определить их итоги.

1. Историография и источники

Для написания курсовой работы использовались дошедшие до нас сведения Гая Юлия Цезаря и Корнелия Публия Тацита.

Мы не можем нарисовать ясную и достоверную картину характера, условий жизни и занятий германцев. Это зависит от характера имеющихся источников. С большой осторожностью нужно пользоваться рассказом Цезаря о покорении Галлии, ибо этот рассказ не только дает одностороннее римское освещение, но даже не может быть проконтролирован при помощи других источников. Тацит же жил на столетие позже тех походов Германика, которые он описывает. Но эти недостатки источников являются не единственными. Литература этой эпохи насквозь проникнута риторикой. Эти писатели вовсе не стремятся рассказывать о том, что было на самом деле или что данные события развертывались именно так, как это они хотят изобразить; они, прежде всего, стремятся к тому, чтобы своим ораторским искусством произвести на читателя определенное впечатление. В литературе часто это подчеркивается, однако, недостаточно критически учитывается.

В рассказах Цезаря и Тацита встречается много противоречий, но также имеются и дополнения.

Германцы, в описании Цезаря, - даже еще не совсем оседлые люди. Их земледелие в то время носило примитивный, грубо переложный характер. Поле, кое-как разрыхленное, засеивалось год-два подряд, после чего земледельцы оставляли старую пашню и переходили на новое место. Сама земля, как это Цезарь определенно отмечает, не была еще предметом частной собственности: «Земля у них не поделена в частную собственность, и им нельзя оставаться более года на одном месте». «Никто, - продолжает он, - не имеет точно отмеренного участка поля или владения в частной собственности, но должностные лица и вожди ежегодно отводят родам и объединениям живущих вместе родственников землю, где и сколько окажется нужным...» Момент родовой собственности на землю выступает здесь совершенно ясно. Большую роль у германцев времен Цезаря играли скотоводство и охота: «Они не особенно прилежно занимаются земледелием... Они питаются не столько хлебом, сколько молоком, сыром и мясом» (Цезарь). Королевская власть в это время имелась только у некоторых германских племен и при этом носила чисто военный и временный характер. Королей избирали на время войны. В мирное время роды и племена управлялись родоплеменными старейшинами и вождями.

Германцы в описании Тацита выступают уже на более высокой ступени развития. Тацит их рассматривает как определенно оседлое население. У них есть деревни и хутора. Они гораздо усерднее, чем во времена Цезаря, занимаются земледелием. Ими производится освоение пустошей и расчистка лесов. В качестве земледельческого орудия употребляется тяжелый плуг. Из описания Тацита видно, что германцам были известны главные ремесла - кузнечное, ткацкое и гончарное дело, добывание железа и других металлов. Но общественный строй их продолжал оставаться весьма архаичным.

Частной собственности на землю у германцев еще не было и при Таците. Верховным распорядителем (и собственником) земли были род и племя. Но одновременно у германцев развивалось индивидуальное землепользование. Характерно, что распределение земли во времена Тацита происходит уже не поровну между разными семьями: «Земля, - пишет Тацит, - в соответствии с числом земледельцев занимается всеми в порядке очереди, а затем они ее делят между собой по достоинству...» Родовой строй и при Таците играл чрезвычайно большую роль у германцев. Родовая организация распоряжалась землей. В сражениях родичи строились в боевой порядок, стоя рядом друг с другом. Члены рода обязаны были мстить за обиды, нанесенные их родичам (родовая месть). В присутствии родичей происходили заключение браков, объявление молодого германца совершеннолетним, отчуждение и приобретение имущества, разбор судебных дел и всяких споров.

Учитывая предвзятость описания германцев и их жизни в рассказах Цезаря, рассказы Тацита кажутся более достоверными и правдивыми. Хотя те источники, которыми пользовался Тацит, могли также отвечать чьим-то интересам и нести неверное содержание.

При написании курсовой работы использовался также ряд научной литературы: Вейс Г. История цивилизации. Классическая древность до IV вв. Т. 1., История цивилизации. «Темные века» в Средневековье, IV-XIV вв.; Всемирная история (Римский период). Т. 6.; Дэвис Н. История Европы.; Неусыхин А.И. Общественный строй древних германцев.; Удальцов А.Д., Сказкин С.Д. История средних веков.; Хрестоматия по истории средних веков под ред. Грацианского Н.П. и Сказкина С.Д. Т. 1.; Осокин Н.А. История средних веков.; Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 19.

Наиболее ценными из них оказались книги Вейса, монография Неусыхина и хрестоматия по истории средних веков. В данных литературных источниках более подробно рассмотрен вопрос о древних германцах, об их политической, хозяйственной и общественной жизни.

В данной литературе наиболее конкретно уделяется внимание проблемным моментам по теме курсовой работы. Монография Неусыхина А.И. «Общественный строй древних германцев» является произведением, полностью посвященным древним германцам, в частности отдельно взятой сфере их жизни - общественно-социальному вопросу. Тем не менее, монография была использована в качестве литературы для ознакомления, так как уже является определенным выводом из изученных автором источником.

В изданиях Вейса Г. и хрестоматии по истории средних веков более обобщенные сведения, так как данная литература содержит более обширный объект изучения. Поэтому с помощью этих книг можно извлечь собственные выводы.

Остальные, используемые при написании курсовой работы, научные издания содержат либо слишком общие сведения, либо носят энциклопедический характер. Поэтому они были использованы, в основном, как литература для общего ознакомления, хотя и в них были взяты некоторые ценные сведения и отдельные моменты отмечены в курсовой работе.

Таким образом, основную роль, естественно, в написании курсовой работы сыграли первоисточники: произведения Цезаря и Тацита. Дополнительная научная литература сыграла второстепенную роль, но явилась весьма ценным источником сведений, так как в ней конкретно и понятно отражены сюжеты произведений Цезаря и Тацит, что дает возможность сравнить точки зрения на данную тему современных авторов, и позволяет более отчетливо сформулировать собственные выводы.

2. Общественно-политическая жизнь

1 Эволюция политического строя и военных навыков

Варварское общество еще не делилось на сословия и не имело механизмов, благодаря которым часть населения могла бы быть освобождена от производительного труда. Варварская армия - это крестьянская армия, со всеми вытекающими последствиями. Римляне отмечали, что германцы, хотя и превосходят легионеров силой, но значительно уступают им опытом, во-первых, охотничья практика позволяла каждому приобрести кое-какой опыт в обращении с метательным оружием. Сами же германцы всегда считали себя полноценными воинами и гордились этим.

Среди особенностей военного искусства древних германцев наиболее часто упоминаются две: оригинальное сочетание безрассудной храбрости с полным отсутствием стойкости и предпочтение метательного оружия контактному.

Германцы стремились ошеломить противника внезапностью атаки, боевым кличем и градом дротиков. Если же это не удавалось, они сразу отступали. Таких атак могло быть предпринято несколько, но до рукопашной дело так и не доходило, либо в ближний бой вступала только небольшая часть воинов.

Последовательное уклонение от ближнего боя действительно позволяло варварам избежать больших потерь. Проблема заключалась только в том, что оно позволяло избежать каких-либо потерь и их противнику. Ранить щитника в строю можно было, только выпустив в него с десяток стрел.

Да и невозможно было вечно бегать от врага. Партизанские методы войны хороши всем, вот только защитить гражданское население партизаны не способны. Придерживаясь тактики бей и беги, германцы осуществляли успешные набеги, но защитить свою землю от легионов не могли.

Варвары получали от цивилизованных народов не только технические, но и военные знания. Когда римляне переправились через Рейн, германцы получили возможность ознакомиться с их тактикой и успешно воспроизвели ее. Варвары обзавелись тяжелыми щитами из кожи и дуба, и стали выстраиваться в свиную голову (заостренное спереди каре) или хирд (классическую фалангу).

Проблема была только в том, что переход к действиям в составе фаланги требовал полного преодоления племенного сепаратизма. А это предполагало резкое увеличение полномочий вождя. И возрастание его доли в добыче. Ведь построить варваров (в прямом и переносном смысле слова) он мог, только опираясь на свою дружину.

Условием участия основной массы воинов в сражении было то, что вождь со своей дружиной встанет в первый ряд. Отсюда, кстати, и выступ на переднем фасе франкской свиной головы. Впереди становился вождь с телохранителями, за ним племенная знать, за знатью дружина, а уже затем только ополченцы.

Иногда хирд прикрывался небольшим числом лучников. Кавалерия, если она имелась, действовала отдельно от пехоты. Ведь боевые кони были у вождей и дружинников, и, если в битве участвовало ополчение, дружина должна была смешиваться.

По сведениям Тацита железо, судя по изготовляемому ими оружию, у них не в избытке. Редко кто пользовался мечами и пиками большого размера; они имели при себе копья, или, как сами называли их на своем языке, фрамеи, с узкими и короткими наконечниками, однако настолько острыми и удобными в бою, что тем же оружием, в зависимости от обстоятельств, они сражались как издали, так и в рукопашной схватке. И всадник также довольствовался щитом и фрамеей, тогда как пешие, кроме того, метали дротики, которых у каждого несколько, и они бросали их поразительно далеко. Коней германцы не обучали делать повороты в любую сторону, как это принято, например, у римлян: их гонят либо прямо вперед, либо с уклоном вправо, образуя настолько замкнутый круг, чтобы ни один всадник не оказался последним. И вообще говоря, германская сила больше в пехоте; по этой причине они и сражались вперемешку; пешие, которых они для этого отбирали из всего войска и ставили впереди боевого порядка, так стремительны и подвижны, что не уступали в быстроте всадникам и действовали сообща с ними в конном сражении. Установлена и численность этих пеших: от каждого округа по сотне. В целом способ ведения войны у германцев основывался на храбрости отдельных воинов, а не на совместных тактических действиях. В битве германцы строились клинообразно, причем разделялись по семьям и родам на отряды, каждый со своим знаменем - «изображением и священным знаком». Податься назад, чтобы затем снова броситься на врага, - считалось у них воинскою сметливостью, а не следствием страха. Был обычай начинать битву стремительно, с песнями и звоном оружия. Тела своих германцы они уносили, даже потерпев поражение. Бросить щит, и вообще, потеря оружия - величайший позор, крайнее бесчестие, и подвергшемуся такому бесчестию возбранялось присутствовать на священнодействиях и появляться в народном собрании, и многие, сохранив жизнь в войнах, покончили со своим бесславием, накинув на себя петлю. Геройски пасть в битве, умереть на своем щите - вот что было в его глазах высшей славой, истинной целью жизни .

Важным фактором в бою была местность. Тацит сообщает, что для германцев выгоднее было удерживать неприятеля в лесах, где не обремененные защитными панцирями германцы ловко двигались между деревьями и могли увернуться от копий противника. Германцы не могли устоять в правильных битвах на подходящей для этого местности: «…им помогали леса, болота, короткое лето и ранняя зима» (Тацит); в действиях против германцев противник не столько страдал от ран, сколько от больших расстояний, которые им приходилось проходить, и от убыли вооружения.

К III веку с разложением первобытнообщинного строя у германцев постепенно меняется образ жизни, их нравы, быт, само общество. Все это отпечаток «общения» с цивилизованными народами. И в военных моментах также наблюдается прогресс. Тацит отмечает это в «Анналах»: «Германцы не бросаются беспорядочно на врага, как это некогда бывало у них, и не дерутся нестройными толпами; ибо за время длительной войны с нами они научились следовать за значками, приберегать силы для решительного удара и повиноваться военачальникам».

Морской грабеж приносил богатую добычу, а также рабов для продажи. Усовершенствовались земледелие и скотоводство. Последнее позволило вывести превосходные породы лошадей, благодаря этому германцам удалось создать конницу, которая стала их главной военной силой.

Разложение первобытнообщинного строя достигло у германцев той стадии, когда большое значение приобрели военные походы для захвата добычи и новых земель. Появились большие массы людей, которые не нашли применения своим силам на родине и были вынуждены искать свое счастье в других землях. Очень часто они стали вербоваться в римские войска. Охотно пользовались услугами германских воинов и особенно конницы римские императоры и узурпаторы во время бесконечных междоусобных войн III века. Для них важны были не только высокие боевые качества германцев, но и тот факт, что они не имели, подобно римским солдатам, тесных связей с местным населением империи. Многие германцы, которые служили Риму, получали землю в пограничных областях империи. Они обязаны были обрабатывать ее и защищать. За службу в армии командиры германцев наделялись правом римского гражданства, а их земельные участки переходили к сыновьям в том случае, если те тоже поступали служить в римскую армию. Часто императорское правительство снабжало их зерном и скотом, инвентарем и даже рабами, чтобы помочь им наладить свое хозяйство. Эта система все больше и больше развивалась и постепенно заменила прежнюю систему клиентских царств, которая к III веку окончательно изжила себя. Опыт маркоманских войн показал императорам, что первыми выступают против владычества империи те народы, которые больше, других страдали от непомерной дани. Но к III веку ситуация в корне изменилась: теперь, наоборот, императоры вынуждены были платить соседним племенам большие подати, чтобы купить мир с ними, если же выплата таких субсидий задерживалась, племенные вожди являлись в империю вместе с войсками, чтобы с оружием в руках потребовать своевременную плату.

В I-II вв. н.э. большинство европейских племен переживало период быстрого развития. Именно в этот период наметились экономические и социальные предпосылки для образования больших племенных союзов, следствием которых стало возникновение народов, игравших в дальнейшем главную роль в истории средневековой Европы.

Германцы населяли преимущественно северные области Европы (Скандинавию, Ютландию) и бассейн Рейна. На рубеже нашей эры они жили на Рейне и Майне (приток Рейна) и на нижнем Одере. На Шельде и побережье Германского (Северного) моря - фризы (Фрисландия), к востоку от них англосаксы. После переселения англосаксов в Британию в V в. фризы продвинулись к востоку и заняли земли между Рейном и Везером (в VII-VIII вв. их подчинили франки).

В III в. нижнерейнские области заняли франки: ближе к морю продвигаются салические франки, а на среднем Рейне осели рипуарские франки (район Кельна, Трира, Майнца). До появления франков в этих местах известны многочисленные мелкие племена (хамавы, хаттуары, бруктеры, тенктеры, ампии тубанты, узипии, хазуарии). Этническая интеграция, вероятно, привела к сближению и частичному поглощению, даже ассимиляции некоторых в рамках военно-политического союза, что нашло свое отражение в новом этнониме. "Франк" - "свободный", "отважный" (в тот период слова-синонимы); то и другое считалось характерным признаком полноправного члена организации коллектива, представленного войском, народным ополчением. Новый этноним подчеркивает принцип политического равноправия всех объединившихся племен. В IV в. эпические франки двинулись на земли Галлии. Эльба делила племена свевской группы на западных и восточных (гото-вандальские). Из свевов в III в. выделились алеманны, осевшие в верховьях Рейна и Майна.

Саксы появились в устье Эльбы в I в. н.э. Они подчинили, а затем ассимилировали некоторые другие германские племена, жившие на Везере (хавков, ангривариев, энгров), и стали продвигаться к побережью Германского моря. Оттуда вместе с англами совершали набеги на Британию. Другая часть саксов осталась в бассейне Эльбы, их соседями были лангобарды.

Лангобарды выделились из виннилов и получили новый этноним, указывающий на характерный этнический признак - длиннобородые (или по иному объяснению лексического значения - вооруженные длинными копьями). Позже лангобарды двинулись на юго-восток, достигли бассейна Моравы, а затем заняли сначала область ругов (Rugiland), а потом Паннонию.

Руги жили на Одере, а к III в. ушли в долину Тиссы. Скиры с Нижней Вислы в III в. дошли до Галиции. Вандалы на Эльбе были соседями лангобардов. В III в. одна ветвь вандалов (силинги) осела в Богемском лесу, откуда позднее ушла на запад, к Майну, другая (асдинги) поселилась в южной Паннонни по соседству с свевами, квадами, маркоманнами.

На Дунае жили квады и маркоманны, после маркоманнских войн они заняли территорию Декуматских полей. С конца IV в. известны тюринги; объединившись с остатками англов и варнами, они заняли обширные области между Рейном и верхним Озером, а к V в. тюринги расширили свои границы до Дуная. Этнические процессы в среде маркоманнов, свевов, квадов, оказавшихся в IV в. в верхнедунайских областях, привели к появлению нового этноса - баваров, занимавших часть территории Словакии, позже Паннонии, Норика. Со временем они распространились к югу от Дуная. Алеманны, теснимые тюрингами и баварами, перешли на левый берег Рейна (в районе Эльзаса).

Дунай был не только границей римского и варварского мира, он стал главной дорогой переселения, сближения и столкновения народов различного этнического происхождения. В бассейне Дуная и его притоков жили германцы, славяне, кельты дунайские племена нориков, паннонцев, даков, сарматов.

В IV в. по Дунаю прошли гунны со своими союзниками и авары. В конце IV в. н.э. гунны соединились с аланами, обитавшими тогда в степях Предкавказья. Аланы подчинили и ассимилировали соседние племена, распространили на них свой этноним, а затем разделились под натиском гуннов. Часть ушла в горы Кавказа, остальные вместе с гуннами пришли на Дунай. Гунны, аланы и готы считались наиболее опасными врагами Римской империи (в 378 г. при Адрианополе гунны и аланы выступили на стороне готов). Аланы рассеялись по Фракии и Греции, дошли до Паннонии и даже Галлии. Далее двигаясь на запад, в Испанию и Африку, аланы соединились с вандалами.

В дунайских областях в IV-V вв. в большом количестве расселились также славяне (склавы или славы) и германцы (готы, лангобарды, гепиды, герулы).

В III веке н.э. германские племена объединялись в прочные племенные союзы, в которых главную роль играли выходцы из внутренних областей Германии. Уже раньше германские племена объединялись в военные союзы. Но эти союзы существовали недолго и распадались, а входившие в них племена снова обособлялись. Так, например, сложившийся в середине I в. до н.э. свебский союз объединил под своей властью почти всю Германию. Но после поражения Ариовиста в войне с Цезарем союз распался. Позже сложилось еще несколько подобных союзов (маркомано-свебский союз Маробода в конце I в. до н.э., союз херусков под руководством Арминия в начале новой эры), но они были непрочны и распались после гибели их основателей. Племенные объединения, возникшие в III-IV вв. в пределах Германии и на отвоеванной территории, оказались более жизнеспособными и превратились в конечном результате в новые этнические общности.

В III-IV веках особенно активизировались племена Северо-восточной Германии, которые были сильнее остальных германских племен в военном отношении. У них была довольно развитая торговля, которую они вели с империей, со Скандинавией и ближайшими областями Восточной Европы. В восточной части Германии и на берегах Балтийского моря укрепились союзы вандалов, которые еще во времена правления Марка Аврелия начали свое продвижение на юг и были частично поселены императором в Дакии, а также бургундов, которые в начале III века продвинулись в район реки Майна. На запад от них, между Одером и Эльбой, возник союз алеманнов. В районе устья Эльбы жили лангобарды, а на юге полуострова Ютландия - англы, саксы и юты, которые были хорошими мореплавателями и жестокими пиратами, нападавшими на Британию и западное побережье Галлии. Племена, которые жили вдоль долины Рейна - батавы, хатты, - образовали племенной союз франков. В III веке все эти племенные союзы начали свое наступление на империю.

2 Общественный строй

Цезарь лично наблюдал германцев, с которыми вёл войны в Галлии. Он дважды переходил Рейн и вторгался в германские области. Кроме того, он собирал сведения о германцах от лазутчиков и купцов и был знаком с сочинениями авторов, раньше его описавших быт окружавших империю «варваров».

По словам Цезаря, германцы мало занимались земледелием. Главное их занятие - скотоводство и охота. В их питании преобладало мясо, молоко и сыр; хлеба они потребляли мало. Земледельческая техника стояла низко, хотя уже в это время у германцев существовала пахота. Земля находилась в общем пользовании родовых общин. «Земля у них не разделена и не находится в частной собственности». «И никто из них не имеет в собственности земельного участка точных размеров или с определёнными границами, но должностные лица и старейшины ежегодно отводят родам и группам живущих вместе родственников, где и сколько они найдут, нужным, земли, а через год принуждают их перейти на другое место». (Цезарь) Здесь очень отчётливо описывается залежная система земледелия. Родовая община занимает сообща известный участок земли, вспахивает его, снимает с него жатву, а потом забрасывает его на долгий срок, перенося пахоту ежегодно на новое место. При этом германцы переносили на новое место также и свои хижины.

Из слов Цезаря совершенно ясно, что обработка земли производилась всем родом сообща. При такой системе всем доставалась одинаковая доля продукта. Цезарь пытается объяснить, чем вызываются такие непривычные для римлян общественные порядки, и свои объяснения он вкладывает в уста самим же германцам: «По их словам, он не даёт им прельститься оседлым образом жизни и променять войну на земледельческую работу; благодаря ему никто не стремится к расширению своих владений, более могущественные не сгоняют более слабых, и никто не посвящает слишком много забот постройке жилищ для защиты от холода и зноя; препятствует возникновению жадности к деньгам, из-за которой происходят партийные распри и раздоры, и помогает поддерживать спокойствие в простом народе ощущением имущественного равенства его с самыми могущественными людьми». Всё это, конечно, домыслы Цезаря, понятные в его устах как отражение социальной борьбы в римском обществе.

У Цезаря нет никаких указаний на наличие классов у германцев. Не упоминает он и о существовании у них рабства, хотя можно предполагать, что у них были немногочисленные рабы из числа военнопленных. У Цезаря, правда, упоминаются «вожди» и должностные лица, он говорит о старшинах и о «могущественных людях». Но при этом он подчёркивает, что в имущественном отношении не было никакой разницы между простыми германцами и «самыми могущественными людьми». Очевидно, здесь он имеет в виду родовых старшин и выборных военных предводителей племени. Война, военные походы и набеги играют в жизни изображаемых Цезарем германцев виднейшую роль. Разбойничьи набеги и грабёж не считались у германцев позорными. Цезарь так описывает набор отрядов для подобных набегов: «...Когда кто-либо из первых лиц в племени заявляет в народном собрании о своём намерении предводительствовать в военном предприятии и призывает тех, кто хочет следовать за ним, изъявить свою готовность к этому, тогда поднимаются те, кто одобряют и предприятие, и вождя, и, приветствуемые собравшимися, обещают ему свою помощь. Те из обещавших, которые не последовали, считаются, беглецами и изменниками и лишаются впоследствии всякого доверия» .

Создававшиеся таким образом военные дружины имели временный характер и, невидимому, распадались после похода.

При отсутствии классов отсутствует и орган классового принуждения - государство. Германцы эпохи Цезаря выступают перед нами в виде множества раздробленных племён. В мирное время у них нет постоянных властей, кроме родовых старшин, главным делом которых являлся суд. Верховная власть принадлежала народному собранию. На время войны выбирался военный предводитель, имевший право карать смертью. Иногда несколько племён временно объединялись под властью одного предводителя для общих военных предприятий.

Более высокую ступень общественного развития рисует Тацит. Земледелие у описанных им германцев играет уже более значительную роль, чем во времена Цезаря. Залежная система земледелия с перенесением пашни с одного места на другое всё ещё господствует, но обработка ведётся на одном месте уже не год, а несколько лет. У германцев эпохи Тацита наблюдается более прочная оседлость. Они строят дома из брёвен, обмазанных глиной. У них появляются настоянные деревни. Каждая деревня была поселением рода и представляла родовую общину. Усовершенствовалась земледельческая техника. Лёгкую соху заменил тяжёлый плуг. Но германцы не знали ни садоводства, ни виноградарства.

Тацит отмечает, что у германцев не было городов. У них ремесло ещё не отделилось от сельского хозяйства. Однако они умели уже изготовлять шерстяные и льняные ткани, глиняную посуду, умели добывать и обрабатывать металлы. У них были кузнецы, умевшие изготовлять домашнюю утварь и оружие; им была известна торговля солью, металлами. Важным предметом торговли был янтарь, добывавшийся на берегах Балтийского моря. На него был большой спрос в империи. Пограничные города империи вели торговлю с германцами. В этой торговле употреблялась римская монета. Тацит говорит, что германцы предпочитали серебро золоту, потому что «при торговле обыкновенными и дешёвыми предметами удобнее иметь запас серебряных монет» .

С развитием земледелия германцы перестают обрабатывать землю целыми родами, сообща.

Тацит так вписывает распределение земли у германцев. Населённая родичами деревня занимала земли для обработки в известной очереди, сообразно числу рабочих рук. Затем земля делилась между отдельными, по-видимому, так называемыми «домашними общинами» «по достоинству». Через несколько лет земля забрасывалась, и обработка переносилась на другое место. Тацит подчёркивает экстенсивный характер земледелия - остаётся много свободной земли. Вся эта система была возможна лишь благодаря обширности не занятых под земледелие полей. В частное пользование отдельных семей переходила только земля, отводимая под обработку. Большая часть земли оставалась в общем пользовании всей родовой общины.

Временно занимаемая земля распределялась между «большими семьями», представлявшими переходную ступень от рода к позднейшей семье. Такие большие семьи (домашние общины) обыкновенно охватывали три поколения и могли включать по нескольку десятков членов.

Надо особенно отметить, что раздел совершался не поровну, а «по достоинству». Не все семьи считались равными. В описываемую Тацитом эпоху уже начался процесс социальной дифференциации «варварского» общества. Из среды равных свободных родичей стала выделяться родовая знать. Некоторые семьи стали занимать первенствующее положение. Отличаясь от других и большим количеством отводимой им земли и большим количеством скота. У «варваров» появляются рабы. Тацит останавливается на вопросе о рабстве и на положении рабов у «варваров». В рабство обычно обращали военнопленных. Иногда, впрочем, попадали в рабство и члены племени; это были чаще всего те, кто проигрывал свою свободу в азартную игру (в кости). Но таких рабов «варвары» у себя не держали и старались их поскорее продать.

Тацит отмечает, что «варвары» использовали рабов не так, как римляне. Рабов сажали на землю, у каждого из них было своё хозяйство. Такой раб платил своему господину оброк хлебом, мелким скотом, тканями. Положение рабов у германцев, напоминало Тациту скорее положение римских колонов, чем римских рабов. Германцы обращались с рабами мягче, чем римляне. «Раба редко подвергают побоям, заключают в оковы и наказывают принудительными работами». Едва ли рабы были многочисленны. Это была начальная стадия-рабовладения, так называемое «патриархальное рабство. Между господами и рабами не было такой непроходимой грани, как у римлян. Дети рабов и господ росли вместе, «в той же грязи», говорит Тацит. Не было очень значительной имущественной разницы и между знатным и простым свободным, хотя знатные и имели лучшую одежду и оружие. У германцев эпохи Тацита наблюдается лишь начало процесса социальной дифференциации. Основу общественного строя всё ещё составляет масса простых свободных, обладающих равным имуществом равными правами и равным общественным положением. Были ещё крепки родовые связи, объединявшие свободных. Население деревни принадлежит к одному роду, во время войны родичи сражаются вместе. Знать также выросла из родовой организации. По своему происхождению это родовая знать. Но выделение знати и начало социальной дифференциации, как бы слаба она ни была, уже вносит в родовой строй элементы разложения.

Родовая аристократия, сосредоточившая в своих руках более значительные земельные владения, большое количество скота, использующая рабский труд, приобретает всё больше власти в племени. Родовые вожди окружают себя военными дружинами. Эти дружины не имеют уже временного характера, как 150 лет тому назад, в эпоху Цезаря; дружинники живут при дворе вождя, получают от него содержание, коней и оружие, связаны с ним обещанием верности. Вождь делится с ними добычей, кормит их, предпринимает вместе с ними военные набеги. Знатные юноши старались попасть в дружину к прославленным вождям.

Захваченная в набегах добыча увеличивала богатство вождей, усиливала их социальное влияние, а вместе с тем и разницу между ними и простыми свободными.

Война и набеги составляли главное занятие военных вождей и их дружин. «...Прокормить большую дружину можно только грабежом и войной», - говорит Тацит. Возникновение знати и военных дружин, живущих только войной и грабежом, усиливало значение военных предприятий в жизни «варваров». «Они считают леностью и малодушием приобретать потом то, что можно добыть кровью», - говорит Тацит о германских дружинниках. С началом процесса классовой дифференциации возрастала, таким образом, «воинственность» «варваров», возникал слой людей, целиком посвятивших себя войне и грабежу и живущих этим, а также эксплуатацией труда рабов, которые тоже, приобретались путём войны.

Рядом со старинной родовой организацией, вырастая из неё, возникает новая, дружинная, основанная на связи между вождём и его военными товарищами. Эта организация нашла своё выражение, прежде всего, в военном строе «варваров»: в бою члены рода сражались вместе, дружина же следовала за своим вождём. Дружинники были лучше вооружены, они составляли, по-видимому, конные отряды, в то время как простые воины сражались пешими.

Описанные Тацитом германцы жили ещё догосударственным строем. В мирное время функцию суда и разбора споров выполняли выборные старшины, которые творили суд «по округам и посёлкам», причём в судебных разбирательствах принимал участие и народ. По-прежнему верховная власть племени принадлежала собранию всех взрослых мужчин, являвшихся на эти собрания вооружёнными. Эти народные собрания решали важнейшие вопросы, стоявшие перед племенем, - вопросы о войне и мире, заключении договоров; здесь же судили за те преступления, которые у «варваров» считались самыми тяжкими, - за измену и трусость. Изменников вешали на деревьях, трусов топили в болотах. Собравшиеся приветствовали звоном оружия те предложения, с которыми они были согласны. Несогласие выражалось нестройными криками. Но в народных собраниях уже не было прежнего равенства. Обычно предложения вносили только знатные; масса простых воинов выражала лишь согласие или несогласие. Наряду с народным собранием существовал совет знати, который подготовлял дела к народному собранию. Менее важные из дел, касающихся всего племени, совет решал сам, не обращаясь к народному собранию. Так знать приобретала всё большее значение в жизни «варварских» племён.

Во главе многих «варварских» племён появляются постоянные князья, как их называли славяне, конунги, как их называли германцы, «reges» (короли), как их называл Тацит, а не только вожди, выбираемые на время войны. Выбирало князя народное собрание (при этом в знак избрания его поднимали на щите), но выбор делался обычно из среды знатных родов. Устанавливаются уже своего рода «династии» - правящие семьи, из среды которых выбираются князья. Власть князя была очень ограничена. Он должен был считаться и с народным собранием и ещё больше с советом знати. Никаких постоянных налогов и податей «варвары» не знали. Было в обычае делать князю подарки, но эти подарки князь не имел права требовать. Кроме того, взималась дань с покорённых племён. Но в основном князь должен был полагаться на свои средства, которыми он располагал как самый крупный в племени владелец земли, скота и рабов, как вождь самой сильной дружины.

Погребения знатных лиц мало отличаются от погребений простых воинов. Отличием вождей и их дружинников являются находимые в местах их погребений мечи, которые редко встречаются у простых воинов; вооружение последних состояло обычно из копий (фрамеи). Таков был описанный Тацитом общественный строй германцев. Это был ещё догосударственный строй, но «это была наиболее развитая организация управления, какая вообще могла развиться при родовом устройстве...». «Военачальник, совет, народное собрание образуют органы развивающейся из родового строя военной демократии. Военной потому, что война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни... Война, которую раньше вели только для того, чтобы отомстить за нападения, или для того, чтобы расширить территорию, ставшую недостаточной, ведется теперь только ради грабежа, становится постоянным промыслом». С этим связаны и важнейшие внутренние перемены в общественном строе: «органы родового строя постепенно отрываются от своих корней в народе...», они постепенно «из орудий народной воли превращаются в самостоятельные органы господства и угнетения, направленные против собственного народа».

Военная демократия представляла собой стадию общественного развития, непосредственно предшествовавшую образованию государства. Тацит показывает, что не все «варвары» находились в его время на одинаковой ступени развития. Строй одних племён носил более первобытные черты, в то время как другие пошли дальше по пути общественного развития.

По Цезарю в I веке до н.э. германцы стояли на более низкой ступени общественного развития, чем, например, галлы, у которых уже наблюдалось разделение на классы и возникновение государстве и резко выраженная социальная дифференциация.

Отсюда следует, что ко времени Тацита германцы могли относится к тем «варварам», строй которых носил более первобытные черты, с чем можно не согласиться, выделив факты, указывающие, что в эпоху Тацита древнегерманское общество переживало последнюю стадию родового строя и характеризовалось как «военная демократия».

В последующий период также происходили важные изменения в общественном строе «варварских» племён - всё большее влияние приобретала знать, укреплялась власть князей, усиливались элементы государства. Особенно это заметно у тех племён, которые приходили в непосредственное соприкосновение с Римской империей. Их знать начинает превращаться в крупных землевладельцев, подобных римским. Но в целом основными чертами общественного строя «варваров», с которыми пришлось столкнуться Риму, была общинная организация, свобода и равенство большей части членов племени.

Переход к плужному земледелию в корне менял всю структуру общественной организации. Отдельные домохозяйства больших и малых семей объединялись единым хозяйственным распорядком в пределах территории, на которую распространялось общее право на все земельные угодья. Крестьянские усадьбы-дворы располагались у германцев поодаль друг от друга и образовывали соседскую общину с определенными границами освоенной и невозделанной земли. Эта территориальная община у германцев называлась маркой (понятие "марка" имело значение всякой границы). Первоначально узы кровного родства связывали многие семьи, в дальнейшем они ослабевают и уступают по значению соседским. По мере разложения первобытнообщинного строя в рамках этой общины возникало мелкое самостоятельное крестьянское хозяйство. Прирост населения Европы в III-IV вв., увеличение его плотности, то есть известное перенаселение, стало толчком к массовым миграциям и к усилению военной активности германцев против Рима.

Переселения разрушали кровно-родственные отношения, укрепляли индивидуальное хозяйство свободного общинника, соседскую общину и стимулировали возникновение частной собственности. Основную массу германцев составляли свободные общинники, объединенные, как воины, в войско.

Войско имело значение общественной организации полноправных свободных. В народном собрании решались важнейшие дела: избирали королей-предводителей, утверждали нормы обычного права, принимали послов, заключали договоры и союзы, объявляли войну. Войско было организовано по сотням, которые набирались из общин в пределах одного территориального округа. Кровно-родственные связи, сохранявшиеся в общинах, соответственно имели значение и в войске. Древнегерманская община называлась генеалогией, фарой, что указывает на ее происхождение от группы близких патриархальных семей. По мере возникновения сотенно-территориального деления и укрепления соседских связей в ходе переселения община становилась маркой.

В границах общины-марки каждый двор-усадьба имели право пользоваться лесом, лугами, речными угодьями, водоемами, проселочными дорогами. Эти земли находились в общинной собственности. Она распространялась и на пахотные угодья отдельных семей. Наделы, лежавшие в общих полях, не отчуждались, они принадлежали членам общины на правах наследственного владения и назывались аллодом. Аллодиальные владения можно было огораживать, но сначала ставили временные изгороди, чтобы после жатвы все поле становилось общим выгоном для скота. Со временем права частного владения на аллод расширяются, изгороди делают постоянными, а наделы разрешалось передавать по наследству не только сыновьям, но и дочерям.

Общинные угодья долго оставались в общинном пользовании, запрещалось делать запруду на реке, строить мельницу; если возражали другие общинники, она немедленно сносилась, как и в том случае, если кому-нибудь причиняла вред. Лесами пользовались сообща, но ставили метки на деревьях, они были действительны только в течение ограниченного срока (1 год, например).

Понятие "чужое поле", "чужая земля" не считалось равнозначным понятию неограниченной собственности. Поэтому в законах мотивом правонарушения признается непредумышленное захоронение на чужой земле, жатва на чужом поле, запашка чужого поля; злонамеренные действия противопоставлены случайным нарушениям, совершенным без злого умысла. Обособление усадьбы и отдельных ее владений показывала изгородь, разрушение ее - одно из наиболее распространенных правонарушений, караемых по обычному праву.

Рост производительных сил привел к накоплению движимого имущества, возникновению неравенства между общинниками. Характерным свидетельством формирования частной собственности на движимое имущество является обычай устного завещания (аффатомия). Обычное право защищало частную собственность на личные вещи от действия старых норм, особенно при совершении религиозных обрядов. Под угрозой штрафа запрещалось бросать в могилу чужое имущество, разрывать могилы с целью грабежа. Особую ценность представлял скот. Этот объект частной собственности обеспечивал жизнедеятельность крестьянского хозяйства и содержание военных дружин.

Развитие частной собственности сказывается в обособлении имущества, приобретенного на службе у частного лица. Это имущество исключалось из общесемейного, и сын распоряжался им помимо воли отца и матери. Имущественная дифференциация в среде основной массы свободных производителей проявлялась в неравном количестве скота, в разных размерах дома, зерновых амбаров, в возможностях использования зависимых людей, плативших хозяину-господину долю урожая.

Благодаря римскому влиянию элементы социальной дифференциации сильнее сказывались в рейнско-везерском регионе, в северо-восточной Галлии (с середины IV в.) и на средней Эльбе, особенно в среде федератов (так называли варваров, заключавших договор с римским правительством о военной службе за вознаграждение). Верхушка федератов (военачальники и командиры) быстро романизируется. Наступление на римскую территорию усилило влияние военной знати, которая усваивала римские порядки и римский образ жизни. Это усугубляло контрасты в Положении свободных германцев.

Основную массу свободных составляли полноправные землевладельцы-воины, составлявшие войско - народные ополченцы, которые участвовали в народных собраниях.

Существовало рабство, хотя оно нe носило патриархальный характер. Рабы получали скот и участки земли, за которые должны были вносить земледельцам часть собранного урожая. Дети рабов воспитывались вместе с детьми свободных, а поэтому разница между рабами нe свободными была не так разительна, как в Риме. Хотя племенная знать и племенные вожди, которые собирали вокруг себя преданные дружины из числа воинственной молодежи, играли значительную роль, верховное решение в важных вопросах по-прежнему принадлежало народному собранию.

3. Хозяйственная и культурная жизнь

1 Хозяйство и быт

Начало I в. н.э. Германцы еще находятся на «начальной стадии развития» как организованное общество. По свидетельству Цезаря и Тацита, германцы не являлись еще вполне земледельческим народом. Основные средства к жизни они получали за счет скотоводства. Но некоторые данные свидетельствуют, что на значительной части Германии и на Ютландском полуострове земледельческая культура была уже достаточна развита в последние столетия до новой эры. Вспашка земли производилась в большинстве случаев легким плугом или сохой дважды перед посевом. Вопреки сообщениям Цезаря, что свебы ежегодно меняли обрабатываемые поля, германцы длительное время пользовались участками, которые они обносили валом из земли и камня. Приусадебные участки находились в постоянном пользовании отдельных домохозяйств. Германцы сеяли рожь, пшеницу, ячмень, овес, просо, бобы, лен. По сравнению с римской агрикультурой германское земледелие было, конечно, примитивным. Зачастую применялась подсечная и переложная система земледелия. У германцев еще не было садоводства и луговодства. У более отсталых племен, живших в лесистых и болотистых местностях, сохранялся примитивный образ жизни с преобладанием скотоводства и охоты на дикого зверя.

И, как отмечал Цезарь, земледелием они занимались мало; их пища состояла главным образом из молока, сыра и мяса. Ни у кого из них не было определенных земельных участков и вообще земельной собственности; но власти и князья каждый год наделяли землей, насколько и где найдут нужным, роды и объединившиеся союзы родственников, а через год заставляли их переходить на другое место. Этот порядок они объясняли разными соображениями; именно, чтобы в увлечении оседлой жизнью люди не променяли интереса к войне на занятия земледелием, чтобы они не стремились к приобретению обширных имений и люди сильные не выгоняли бы слабых из их владений; чтобы люди не слишком основательно строились из боязни холодов и жары; чтобы не нарождалась у них жадность к деньгам, благодаря которой возникают партии и раздоры; наконец, это лучшее средство управлять народом путем укрепления в нем довольства, раз каждый видит, что в имущественном отношении он не уступает людям самым сильным.

В то же время, по сведениям Тацита, германцы не чурались празднеств и дармовой прибыли: «Когда они не ведут войн, то много охотятся, а еще больше проводят время в полнейшей праздности, предаваясь сну и чревоугодию, и самые храбрые и воинственные из них, не неся никаких обязанностей, препоручают заботы о жилище, домашнем хозяйстве и пашне женщинам, старикам и наиболее слабосильным из домочадцев, тогда как сами погрязают в бездействии, на своем примере показывая поразительную противоречивость природы, ибо те же люди так любят безделье и так ненавидят покой. У их общин существует обычай, чтобы каждый добровольно уделял вождям кое-что от своего скота и плодов земных, и это, принимаемое теми как дань уважения, служит также для удовлетворения их нужд. Особенно радуют их дары от соседних племен, присылаемые не только отдельными лицами, но и от имени всего племени, каковы отборные кони, великолепно отделанное оружие, фалеры и почетные ожерелья; а теперь мы научили их принимать и деньги» .

В хозяйственной жизни германцев значительное место занимали рыболовство и собирательство, а у племен, живших по морскому побережью, - морской промысел и сбор янтаря. В целом экономика древних германцев носила натуральный характер. Каждая родовая община и большая семья изготовляли почти все необходимое для своей жизни - орудия труда, одежду, утварь, оружие. Ремесло не выделилось еще в отдельную отрасль экономики. Тацит отмечает, что германцы давно уже научились добывать железо и делать из него орудия труда и оружие, но железа у них было мало, и оно ценилось очень дорого. Как свидетельствуют археологические находки, германцы добывали также серебро, олово и медь. Значительного прогресса достигли гончарное дело и ткачество. Ткани расцвечивались растительными веществами. У прибрежных племен, знакомых с мореплаванием, было развито кораблестроение, о чем свидетельствуют изображения морских судов в наскальной живописи, датируемые еще концом бронзового века.

«Во время войны, остающиеся дома прокармливают и себя и тех, кто ушел воевать; эти в свою очередь через год становятся под оружие, а те остаются дома. Таким образом, у них нет перерыва ни в обработке полей, ни в приобретении военных знаний и опытности. У них нет земельной собственности, и никому не позволяется больше года оставаться на одном месте для обработки земли» «..они проводят много времени на охоте. Она развивает их физические силы и дает им огромный рост, благодаря особой пище, ежедневным упражнениям и полной свободе; так как их с самого детства не приучают к повиновению и дисциплине, и они делают только то, что им нравится» (Цезарь). Германцы были настолько закаленными, что даже в самых холодных местностях надевали на себя только короткие шкуры, оставляющие значительную часть тела открытой .

Торговля Рима с германцами носила оживленный характер уже в середине I в. до н.э. Центрами ее были римские поселения по Рейну и Дунаю - Кёльн, Трир, Аугсбург, Регенсбург, Вена. Римляне построили у своих границ с германцами сеть дорог. Наиболее оживленные торговые связи были у римлян с соседними племенами, но, как свидетельствуют клады римских монет, римские купцы посещали и отдаленные районы по Дунаю и его притокам, а также по Эльбе и Одеру. Германцы покупали у римлян изделия из бронзы, стекла, оружие и некоторые орудия труда. Из Римской Галлии ввозили лошадей, керамические изделия. В свою очередь римляне вывозили из Германии рабов, скот, янтарь, кожи, меха, растительные красители. Но, по сведениям Цезаря, купцов германцы допускали к себе больше для продажи военной добычи, чем из желания получить какие-либо привозные товары. Привозных лошадей, которые ценились у других народов, германцы не покупали; они в своих доморощенных, малорослых и безобразных лошадях развивали ежедневными упражнениями чрезвычайную выносливость. (В конных сражениях они часто соскакивали с лошадей и сражались так, а лошади были приучены оставаться на месте, и в случае надобности они быстро к ним отступали.) Вино германцы вообще не позволяли к себе ввозить, так как, по их мнению, оно изнеживает человека и делает его неспособным выносить лишения.

Разноплеменные народы германского, славянского и кельтского корней издавна находились в тесных этнокультурных контактах между собой и романским населением Римской империи. Это способствовало овладению более совершенной агрикультурой, развитию ремесленной деятельности, разведению новых, улучшенных пород скота.

В конце I в. н.э. в экономике и социальном строе германцев произошли большие изменения. Теперь это были уже далеко не те племена, что населяли здешние земли во времена Цезаря. Теперь германцы окончательно перешли к оседлому земледелию, хотя скотоводство продолжало играть главную роль. На смену прежним временным хижинам пришли построенные из камня и крытые черепицей дома. Уменьшилось значение охоты в хозяйстве. На смену родовой общине, которая обрабатывала сообща землю еще во времена Цезаря, пришли большие семейные общины, которые жили отдельными поселениями. Такая община вспахивала каждый год новый участок земли, оставляя старый под паром. Пастбища, выгоны и другие угодья составляли общие владения, которые принадлежали сразу нескольким поселениям. Тем не менее, жизненный устой германцев оставался примитивным. Римские деньги распространялись только в пограничных с Римской империей областях, а наиболее отдаленные племена их даже не знали. Там господствовал натуральный обмен. Ремесла, в том числе и металлургия, были слабо развиты. Вооружение германцев оставалось несовершенным.

По словам Тацита, германцы селились разбросанными деревнями. Жилища строили из дерева, обмазывая их глиной. Это были продолговатые строения, несколько десятков метров в длину. Часть помещения отводилась для домашнего скота. Для хранения продуктов устраивались подземелья и погреба. У германцев не было поселений городского типа, но для защиты от нападения они возводили земляные и деревянные укрепления. «…Народы Германии не живут в городах и даже не терпят, чтобы их жилища примыкали вплотную друг к другу. Селятся же германцы каждый отдельно и сам по себе, где кому приглянулись родник, поляна или дубрава. Свои деревни они размещают не так, как мы, и не скучивают теснящиеся и лепящиеся одно к другому строения, но каждый оставляет вокруг своего дома обширный участок, то ли, чтобы обезопасить себя от пожара, если загорится сосед, то ли из-за неумения строиться. Строят же они, не употребляя ни камня, ни черепицы; все, что им нужно, они сооружают из дерева, почти не отделывая его и не заботясь о внешнем виде строения и о том, чтобы на него приятно было смотреть. Впрочем, кое-какие места на нем они с большой тщательностью обмазывают землей, такой чистой и блестящей40 <#"justify">«…Населяющие Германию племена, никогда не подвергавшиеся смешению через браки с какими-либо иноплеменниками, искони составляют особый, сохранивший изначальную чистоту и лишь на себя самого похожий народ. Отсюда, несмотря на такое число людей, всем им присущ тот же облик: жесткие голубые глаза, русые волосы, рослые тела, способные только к кратковременному усилию; вместе с тем им не хватает терпения, чтобы упорно и напряженно трудиться, и они совсем не выносят жажды и зноя, тогда как непогода и почва приучили их легко претерпевать холод и голод» (Тацит) .

Образ Геракла - вооруженного дубиной и луком могучего воина в львиной шкуре - довольно точно соответствует обычным представлениям о варварах. Шкура, наброшенная на плечи, и звериный череп, надетый на голову, действительно были обычным доспехом полудикого воина. В рассказах Тацита германцы представлены как «…совсем нагие или прикрытые только легким плащом. У них не заметно ни малейшего стремления щегольнуть убранством, и только щиты они расписывают яркими красками. Лишь у немногих панцири, только у одного-другого металлический или кожаный шлем. Их кони не отличаются ни красотой, ни резвостью».

Достойно внимания то, что непробиваемая броня прикрывает спину, а не грудь воина. Германцы считали более важным прикрыть именно спину. Причина, по которой они предпочитали обходиться не только без защитного снаряжения, но и без одежды, была в том, чтобы успешно увернуться от противника - требовалась максимальная подвижность. Что же касается шкуры на плечах, то снаряды, брошенные в грудь, еще можно отбить, а стрелы в спину избежать сложнее.

По словам Тацита - верхняя одежда у всех - короткий плащ, застегнутый пряжкой, а если ее нет, то шипом. Цезарь также упоминает только короткие шкуры, оставляющие значительную часть тела открытой. Ничем другим не прикрытые, они проводили целые дни у разожженного в очаге огня. Наиболее богатые отличались тем, что, помимо плаща, на них есть и другая одежда, но не развевающаяся, как у сарматов или парфян, а узкая и плотно облегающая тело. Носили они и шкуры диких зверей, те, что обитало у берегов реки#"justify">Отличительным внешним признаком свободных земледельцев-воинов были длинные волосы, поэтому некоторые племена германцев часто называли длинноволосыми. Обряды, связанные с вступлением в совершеннолетие или с усыновлением, заключались в символических действиях с волосами (отец в знак полноправия подстригал волосы сыну или отрезал прядь волос). У фризов и баваров давали клятву волосами. У лангобардов дочери в отцовском доме носили распущенные волосы, в доме мужа связывали их в косы. Взрослые мужчины (лангобарды) укладывали длинные волосы вокруг лица (до линии рта), разделив их пробором по середине.

В общественной организации германцев длительное время сохранялись традиции родового строя, сила кровно-родственных связей и пережитки матриархата. В различных районах они проявлялись в неодинаковой степени, что зависело от темпов социального развития.

Следы материнского права, высокого общественного положения женщины отражают языческие культы, народные предания, легенды. У алеманнов, баваров, лангобардов личность женщины защищалась повышенным вергельдом и штрафами. Интересен мотив установления такого порядка баварами: женщина не может сражаться и защищать себя оружием, но если она это в состоянии сделать, то композиция понижалась до обычной. Культы Фрикки, жены Одина Фрейи, их дочери, занимают центральное место в религии всех племен; имена женщин, прародительниц и прорицательниц Ауринии, Веледы, Гамбары были известны средневековым писателям еще до IX в.

Уважение к родичам по матери являлось обязательной нормой морали. Выходя замуж, женщина не порывала связи со своим родом: так, у англо-саксов за преступления женщину наказывал не муж, а ее род (муж карал только за измену и покушение на его жизнь). Женщина могла наследовать движимое имущество, выступать в суде, давать свидетельские показания, приносить присягу. После вступления в брак часть имущества, в том числе и брачный дар жениха, считались собственностью жены.

В составе большой патриархальной семьи совместно вели хозяйство родственники по отцу в пределах нескольких поколений (чаще трех: отец - сыновья - внуки). У германцев (так же как у кельтов и славян) мужчина, кроме законной жены, мог держать в доме наложницу, дети которой имели свою долю в наследстве, хотя и меньшую по сравнению с законными. Лангобарды называли таких незаконнорожденных "внебрачными".

Отцовская власть над детьми проявлялась в праве женить и выдавать замуж детей, наказывать и распределять наследство.

Общинники-родичи и соседи были связаны обычаями взаимопомощи и общей ответственности за преступления. Они обязаны были преследовать и карать правонарушителей, действовавших на территории общины. Родственники принимали участие в заключении браков, выступали охранителями чести женщины, опекали несовершеннолетних. Община к V в. была земледельческой, основанной на узах кровного родства и территориальных соседских связей. Она состояла из больших патриархальных семей (кровно-родственных союзов) и отдельных индивидуальных хозяйств малых семей, выделявшихся с разделом имущества между взрослыми сыновьями. Узы кровного родства не только признавали, но и чтили.

Во времена Цезаря у германцев не было друидов для заведования богослужением, и они мало придавали значения жертвоприношениям. Они веровали только в таких богов, которых они видели и которые им явно помогали, - именно: в солнце, вулкан и луну. Вся жизнь их проходила в охоте и в военных занятиях: они с детства приучались к труду и к суровой жизни. Чем дольше молодые люди сохраняли целомудрие, тем больше им славы у своих: по их мнению, это увеличивало рост и укрепляло мускульную силу; знать до двадцатилетнего возраста, что такое женщина, они считали величайшим позором. Однако это и не скрывалось, так как оба пола вместе купались в реках и одевались в шкуры или небольшие меха, которые оставляли значительную часть тела голой.

В произведениях Тацита наблюдается эволюция в нравах и верованиях германцев, и как он сообщает: «Из богов они больше всего чтят Меркурия и считают должным приносить ему по известным дням в жертву также людей. Геркулеса и Марса они умилостивляют закланиями обрекаемых им в жертву животных#"justify">Религиозные воззрения и обряды германцев вытекали из общего для всех первобытных религий источника - обожествления природы и ее проявлений, сначала непосредственного, а впоследствии перешедшего в поклонение их таинственным силам. Настоящих храмов не было, молились под открытым небом. Присутствие богов видели во всех явлениях природы. Чтобы умилостивить духов, складывали огромные жертвенники и совершали кровавые жертвоприношения. Формы каменных памятников, известных под названием кельтских или друидских, очень разнообразны: от вертикально поставленной каменной глыбы до целых сооружений, состоящих из множества таких глыб, расположенных рядами по определенному плану.

В конце V века многие германские племена обратились в христианство, распространялось арианство.

Германские племена в III-V вв. Римские письменные источники содержат мало сведений о жизни германских племен в эти века, но археологические данные свидетельствуют о значительном развитии материальной культуры и искусства.

У германцев появилась руническая письменность. Сохранились надписи на дереве, металлических изделиях и надгробных плитах. Наибольшее распространение руническая письменность получила у скандинавов. Она была связана с магией и колдовством. Ее знали только жрецы и немногие люди, хранившие заветные тайны (руна - значит «тайна»). Письменность у германцев в V веке находилась лишь в зачаточном состоянии и употреблялась только жрецами для магических обрядов и гадании.

Сменилось материнское право отцовским, хотя пережитки первого все еще сохранялись. Они отразились в том, что женщины занимали особо почетное место в семье и культе.

Если в первые века нашей эры германцы стояли на более низкой ступени культурного развития, чем кельты и галлы, то к V веку в связи с постоянным «общением» с более развитыми цивилизациями германцы вполне достигли того уровня развития, на котором находились остальные «варварские» племена.

Заключение

В ходе написания курсовой работы был подробно рассмотрен вопрос об общественно-политической, хозяйственной и культурной жизни древних германцев (I-V вв.). Был изучен и проанализирован ряд источников: Гай Юлий Цезарь «Галльская война»; Публий Корнелий Тацит «Малые произведения», «Анналы». Несмотря на то, что это однобокие источники (римского происхождения), они являются весьма ценными, так как данные письменные источники одни из немногих дошедших до нашего времени.

В курсовой работе внимание уделялось основным моментам общественно-политической, социально-экономической, религиозно-культурной жизни древних германцев, связь, взаимоотношение и влияние этих сфер между собой, последствия и итоги.

Что касается общественно-политической жизни, совершенно очевидно, что за период I-V вв. древние германцы прошли несколько этапов развития: I-II - этап разложения родоплеменного строя, II-III - переходный период, характеризующийся образованием относительно устойчивых племенных союзов, IV-V - период военной демократии. Результат эволюции общественно-политической жизни за I-V вв. - образование первых королевств. Решающую роль в образовании этих королевств играла родоплеменная знать.

Хозяйственная сфера жизни у древних германцев за период I-V вв. также претерпела ряд существенных изменений. Если во времена Цезаря это были полудикие племена - «варвары», не занимающиеся хозяйственной жизнью и производительным трудом, жестокие и воинственные, то Тацит рассматривает германцев как более развитое общество, не делая постоянных параллелей в развитии с римлянами. Хотя и Тацит указывает на воинственный настрой германских племен, что вполне характерно зарождающемуся этносу. Здесь можно подчеркнуть взаимосвязь различных сфер жизни общества и выделить одну из цепочек развития. Воинственные и жестокие «варвары» ведут непрерывные войны с более развитым обществом (т.е. римляне), периодически попадая под влияние друг друга. В процессе такого «общения» древние германцы приобретают навыки и умения в обработке земли, торговле, ремеслах, появляется другое отношение к деньгам и роскоши и, соответственно, меняется и культурный уровень и уровень мировоззрения.

Очевидно, что в сравнении с римской цивилизацией древние германцы и выглядели как «недочеловеки» с отставшими от римлян на несколько столетий хозяйственными навыками, примитивным образом жизни и далеко несовершенной организацией управления. Но, если сравнивать уровень развития древних германцев с параллельно развивающимися обществами, например славяне или кельты, то здесь не наблюдается существенной разницы в этапах эволюции политического строя, социально-экономического, в развитии быта и хозяйственной жизни.

Таким образом, нельзя говорить о древних германцах I-V вв. как об отсталом «варварском» мире. Просто в силу каких-либо климатических и природных условий развитие этого общества началось гораздо позже, чем у тех же римлян, но уже к V-VII вв. германцы достигли относительно высокого уровня развития, что у цивилизованных народов достигалось не одно тысячелетие.

Источники

1.Гай Юлий Цезарь. Галльская война. // Записки. М.: Из-во «ОЛМА-пресс Инвест», 2004. - 477 с.

Публий Корнелий Тацит. Малые произведения: О происхождении германцев и местоположении Германии. // http: yandex.ru/ www.arcietrome.ru/Osouree/1inos/tacit.php

Публий Корнелий Тацит. Анналы. // http: yandex.ru/books.swarog.ru/antlitr/ tacit/index.htm

Литература

4.Вейс Г. История цивилизации. Классическая древность до IV вв. Т. 1. М.: Из-во «Эксмо-пресс», 1999. - 751 с.

5.Вейс Г. История цивилизации. «Темные века» в Средневековье, IV-XIV вв. Т. 2. М.: Из-во «Эксмо-пресс», 1999. - 599 с.

6.Всемирная история (Римский период). Т. 6. - Мн.: Из-во «Эксмо-пресс», 1998. - 511 с.

Дэвис Н. История Европы. М.: Из-во «Транзиткнига», 2004. - 943 с.

Неусыхин А.И. Общественный строй древних германцев. М.: Из-во «Ронион», 1929. - 223 с.

Удальцов А.Д., Сказкин С.Д. История средних веков. М.: Типография Высшей партийной школы пи ЦК ВКП (б), 1952. - 214 с.

Древние кельты и германцы // Хрестоматия по истории средних веков под ред. Грацианского Н.П. и Сказкина С.Д. Т. 1. М.: Из-во Министерства просвещения РСФСР, 1949. - с. 49-72.

Осокин Н.А. История средних веков. М.: Из-во «АСТ», Мн.: Из-во «Харвест», 2005. - 668 с.

Энгельс Ф. К истории древних германцев. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 19. М.: Государственное из-во политической литературы, 1961. - с. 442-494.

3. Исторические теории происхождения германцев

Данные археологии позволяют предположить, что в I в. н.э. пространство от Альпийских гор на юге до Балтийского и Северного морей и Скандинавского полуострова на севере и от Рейна на западе до Эльбы и даже до Черного моря на востоке было заселено германскими племенами. На этой огромной территории обитали самые разные народы, нередко очень между собой различавшиеся. На западе германцы смешивались с кельтами, на востоке – со славянами.

Мифологическая теория происхождения германцев

В этногенетическом мифе, записанном у Тацита (I в. н.э.), доказывается существование 5 основных групп германцев, три из которых – ингвеоны, иствеоны и эрминоны возводят себя к общему предку – рожденному землей богу Туисто и его сыну Манну. Каждая из трех племенных групп почитала своего особого божественного предка – Ингви, Иста и Эрмина. Кроме того, они почитали и богинь, например, особо чтилась богиня Нертус у ингвеонов и Тамфана у иствеонов. Племена собирались в священных рощах для совершения культовых обрядов.

4. Общегерманский язык

Язык предков древних германцев обособился от других индоевропейских языков и явился общегерманским языком-основой. В его развитии могут быть условно выделены два основных периода: раннегерманский и позднегерманский периоды. Раннегерманский охватывал период от эпохи постепенного выделения общегерманского языка из индоевропейской семьи до стабилизации этого языка, а позднегерманский охватывал период от эпохи общегерманского языка до появления отличительных особенностей различных германских языков.

Древние германские племена и диалекты

5. Классификация древних германских племен и диалектов

Германские племена древнейшей поры делились на две основные группы: скандинавскую – северную и континентальную – южную. Скандинавские племена занимали территорию Скандинавии, а племена южной группы – север Европы. Во II-I вв. до н.э. часть северной группы племен из Скандинавии переселилась на южное побережье Балтийского моря, в низовья Вислы и Одера, и образовала восточную группу германских племен. Таким образом, образовались три группы германцев – северная, западная и восточная группы.

Северные германцы: скандинавские племена, или гиллевионы. Языки: 1. Восточная подгруппа: древнешведский, древнедатский. 2. Западная подгруппа: древнеисландский, древненорвежский. Группа скандинавских диалектов вследствие постепенной миграции их носителей на север и юг делится с VII в. на восточную и западную подгруппы. На базе восточно-скандинавских диалектов, или древневосточносеверного языка на территории Швеции и Дании позднее образуются шведский и датский языки, на базе западно-скандинавских диалектов, или древнезападносеверного языка на территории Норвегии – норвежский язык. На древнезападносеверном языке говорили также на Гебридских, Оркнейских, Шетландских о-вах. Заселение в IX-X вв. Исландии и Фарерских островов выходцами из Норвегии привело к становлению исландского и фарерского языков.

Западные германцы: Североморская группа: фризско-саксонские племена, или ингевоны (ингвеоны) – фризы, хавки, англы, саксы, юты. Язык: древнефризский, древнесаксонский, древнеанглийский. В V в. англы, саксы, юты, фризы переселяются на Британские острова и формируют 7 королевств: Нортумбрия, Мерсия, Восточная Англия, Сассекс, Уэссекс, Эссекс, Кент.

Рейно-везерская группа: франкские племена, или искевоны (иствеоны) – убии, хамавы, бруктеры. На континенте иствеоны, или франки распространяются на запад, в романизированную северную Галлию, где к концу V в. образуют двуязычное государство Меровингов (позднее франки дают французский язык). В VIII в. на франкском престоле появляется новая династия Каролингов. Под властью франков в рамках государств Меровингов и Каролингов (V-IX вв.) происходит объединение франков, алеманов, а также саксов, переселившихся в IV-V вв. с побережья Северного моря в область Везера и Рейна, что создает предпосылки для позднейшего формирования древневерхненемецкого языка немецкой народности.

Приэльбская группа: герминоны, или эрминоны – свевы, лангобарды, швабы, алеманны, баварцы, хаты. Язык: древневерхненемецкий. С I в. н.э. они передвигаются из бассейна Эльбы на юг Германии и становятся в дальнейшем носителями верхненемецких диалектов. В основу нижненемецких диалектов лег древнесаксонский диалект.

В результате взаимодействия франкских диалектов с фризскими и саксонскими диалектами в IX-XI вв. создаются условия для возникновения нидерландского языка.

Восточные германцы: готы, бургунды, вандалы, скиры, ругии, бастарны. С середины II в. до н.э., в эпоху «великого переселения народов» готы продвинулись к югу, в причерноморские степи, оттуда они проникают на территорию Римской империи и затем через Галлию на Пиренейский полуостров (современная Греция). После падения остготского королевства в Италии (V-VI вв.) и вестготского королевства в Испании (V-VIII вв.) носители готского языка смешиваются с местным населением. Готский язык вымирает. На завоеванных территориях возникают первые германские государства. Германцы постепенно принимают христианскую религию, хотя их язычество все еще сохраняет свою силу.

В истории развития германских языков принято выделять 3 периода: 1. древний (от возникновения письменности до XI в.) – становление отдельных языков; 2) средний (XII-XV вв.) – развитие письменности на германских языках; 3) новый (с XVI в. до настоящего времени) – формирование и нормализация национальных языков. Формирование национальных литературных языков завершилось в Англии в XVI-XVII вв., в скандинавских странах – в XVI в., в Германии – в XVIII в.

Которые заменяют . Несмотря на многообразие лексемного выражения кеннингов того или иного предмета или явления действительности, его номинационная структура в языке обусловлена одним типом – двучленной именной композитой. Структурно-семантические особенности кеннингов. Как утверждает Стеблин-Каменский М.И., кеннинг отличается от аллегории в обычном понимании тем, что значение его...

Называют еще одну - “третью Русь”. Как показали исследования, Русь Балтийская и “третья Русь” тесно связаны между собой. И эта проблема на сегодня - одна из важнейших в теме происхождения Руси и образовании Древнерусского государства. Упомянутая ранее легенда XV века о происхождении Рюрика с территории Неманской Руси имела целью дезавуировать другую легенду: о происхождении литовского (или...

Что в Крыму нашли остатки "готского" языка и что язык этот германского корня. Странное дело, в Крыму до сих пор не найдено ни одной строчки "готского" письма. Значит, письменности у псевдоготов не было, а ведь сам Крым одно время назывался Готией. Академик Паллас, путешествовавший в Крыму в 1793-1794 гг., отмечал, что в названиях рек, долин, гор в Крыму нет ни малейших следов готского языка. Это...

Смычного [g], только щелевой [γ]. Для нидерландского характерно сочетание (на письме sch – school) и отпадение в разговорной речи концевого -n. МОРФОЛОГИЯ И ГРАММАТИКА Морфология нидерландского языка относительно проста. За последние сто лет произошли значительные изменения в морфологической структуре литературного языка с целью его приближения к разговорному. Упростилось...

Юлий Цезарь «Записки о галльской войне».

германцы в сер I в. до н. э. жили родовым строем .

Уровень общественного развития различных германских племен был неодинаков.

Главное место в их хозяйстве занимало земледелие. Говорит, что с/х не было (неверно!)

Земля обрабатывалась большей частью сохой, в которую впрягали быков; еще до начала новой эры у германцев вошел в употребление плуг (это подтверждает археология).

Переселение германских племен вызывалось нуждой в новых землях, что было обусловлено экстенсивным характером земледелия.

Германцы селились деревнями, в которых обычно жили родовые общины .

Для защиты от нападений неприятелей укрепления - бурги

Родовая Община - Основная хоз. ячейка.

коллективное производство и коллективная собственность на всю землю.

Деление на классы отсутствовало, государства не было.

Высшим органом власти являлось народное собрание , в котором могли участвовать все взрослые мужчины, обладавшие правом носить оружие. Родовые старейшины выполняли главным образом судебные функции. Во время войны избирался военный вождь .

Некоторые германские племена в это время подчиняли себе другие племена и заставляли их платить дань.

Археологические данные.

«Фредеззен Вирде » - поселение с богатым археологическим материалом. Кузница, гончарная мастерская  развитие ремесел. Длинные дома - развитие скотоводства.

Найденные в результате раскопок костные остатки и металлические предметы опровергли представление об охоте как основном занятии.

Древние поля - у германцев преобладала переложная система земледелия, при которой участки земли, занятые под пашню, периодически менялись, оставляя значительную часть земли на длительное время под залежь, для восстановления плодородия почвы.

В некоторых местностях (в Ютландии, в отдельных районах Сев. Германии) по данным археологии в начале новой эры в индивидуальное наследственное владение больших семей выделялись не только приусадебные участки, но и пахотные поля. Такой порядок землепользования сложился там, где характер местности затруднял переделы земли, - в тесных долинах, на узких плоских возвышенностях, между болотами.

Археология подтверждает данные об имущественной дифференциации: разные по размеру дворы, богатые могилы.

Тацит. «Германия», «Анналы». (1 в н.э.)

За полтора века со времени Цезаря, общественное устройство германцев претерпело значительные изменения: перешли к оседлости, повысился и уровень земледелия.

В I-II вв. н. э. распространился плуг с железным лемехом.

Выращивали: ячмень, пшеница, рожь, овес, а также овощи (репа, лук), бобовые (чечевица, горох) и технические культуры (лен, конопля, вайда

скотоводство . КРС, лошади. Скотом уплачивали вергельд - возмещение за убийство, получаемое родственниками убитого от сородичей убийцы. Скот – главное богатство.

Ремесло: выплавка металлов, кузнечное и гончарное дело, ткачество

С развитием производства возникает обмен между отдельными племенами. Торговля.

Кровнородственную общину сменила земледельческая .

Коллективная собственность на землю, но процесс производства уже не являлся коллективным.

Пользование пахотной землей и обработка ее перешли к «большим семьям

сохранилась переложная система земледелия . Периодически происходили переделы всей пахотной земли между отдельными домохозяйствами.

Общественные классы у германцев и во времена Тацита отсутствовали.

У германцев имелись рабы . Главным источником рабства была война. Рабы имели свой дом, свое хозяйство и лишь вносили своим господам оброк натурой.

Социальное расслоение, родовая знать. (археология подтверждает)

Государства не было. Высшая власть за народным собранием , которое решало вопросы войны, мира и другие важнейшие дела, избирало старейшин и военных вождей племени, творило суд в соответствии с обычаями племени. большое значение приобрел совет старейшин . Военный вождь .

У некоторых германских племен в эпоху Тацита складывался новый орган власти, значение которого постепенно возрастало, - королевская власть . Король, выполнял те же функции и имел те же права, что и старейшина племени. Но часто он выполнял одновременно и функции военного вождя. Власть короля была ограничена народным собранием и советом старейшин.

Известную роль в общественной жизни германских племен играли служители языческих религиозных культов - жрецы и прорицательницы .

Видное место в общественной жизни германцев в конце I в. н. э. занимали военные дружины . В отличие от времени, описанного Цезарем, дружины превратились теперь в постоянные

ИТОГ: Таким образом, в эпоху, описываемую Тацитом, германские племена находились на высшей ступени родового строя, когда этот строй уже начинал разлагаться. Об этом свидетельствует зарождение имущественного неравенства, появление, хотя еще и ограниченное, частной собственности на землю, замена кровнородственной общины земледельческой, начало формирования наследственной знати и наследственной королевской власти.

Изменения в общественной жизни германцев во II-V вв (спец. работ уже нет, в основном археология)

Рост производительных сил: усовершенствование орудий труда (плуг с железным лемехом, борона) и агрикультуры (увеличение площади посевов

прогресс в ремесле и промыслах; повысилось качество изготовлявшегося германцами оружия (мечей, шлемов, боевых топоров), домашней утвари, металлических украшений, изделий из кожи, тканей, гончарных изделий (уже с применением гончарного круга).

Усовершенствовалось судостроение

Расширилась торговля:

Рост социальной дифференциации. У ряда германских племен появился слой полусвободных людей (литы, лэты, альдии), которые обычно являлись держателями земель свободных земледельцев

усиление роли знати, умаление значения рядовых свободных в общественной жизни и возникновение зачатков государства в виде наследственной королевской власти, опирающейся на военные дружины.

B IV в. среди ряда германских племен (готов, вандалов) распространилось христианство в форме арианства .

Но все эти новые явления в жизни германских племен не означали еще коренного изменения общественного строя. Принцип частной собственности на землю еще не утвердился, и классовое общество у германцев еще не сложилось.